Место действия - одна из аккадских улиц, широкая и достаточно людная. Вечер, солнце клонится к горизонту, бросая на здания и прохожих косые лучи тёплого жёлтого света. Улица ведёт из одного из окраинных районов к центру, поэтому по ней бродит как рабочий люд, так и просто прогуливающиеся бездельники из горожан.
Да чтоб я... ещё раз... - Прибавив к этой фразе небольшую, но эмоциональную присказку, Левиу грубо оттолкнул плечом замешкавшегося посредь дороги прохожего и добавил ходу, насколько хватало сил. Зверски хотелось обернуться, но он продолжал бег, щадя себе нервы. Кажется, получилось оторваться, но он не был уверен. Какое-то животное чувство, поселившееся в животе и груди, требовало, чтобы он не останавливался, бежал, бежал дальше, пока мог. Он подозревал, что спешка и расталкивание прохожих лишают его остатков незаметности, но в голове немного шумело, так что ему было не до вершин тактической мысли.
Всё-таки срезать кошель с пояса очередного толстосума не было хорошей мыслью, учитывая то, что вокруг толстяка ошивались пятеро человек охраны. Теперь трое из этих пяти тяжело топотали за спиной Левиу, и попасть в их руки очень не хотелось - на нём и так было немного непострадавшего места. Всё тело в ссадинах и синяках, крупный порез на переносице - и это ему ещё повезло увернуться. Он не ел два дня, не спал предыдущую ночь и сейчас без особых колебаний продал бы родную мать за еду и убежище хоть на один день, если б эта самая родная мать не кинула его в обмен на безоблачную жизнь ещё раньше.
Наконец позволив себе обернуться, Левиу не обнаружил в поле зрения запыхающихся дуболомов с дубинками наготове и вздохнул с облегчением. Впрочем, не было гарантии, что они не продолжают преследования и не расспрашивают прохожих, не видели ли они взмыленного оборванца, пробегающего мимо. Надо было двигать дальше.
Парень голодным взглядом проводил дамочку, несущую в корзинке свежий, только выпеченный хлеб. Богатенькая сука, - Выругался, отлично понимая, что не за что - это была всего лишь горожанка, которая, скорее всего, горбатилась с утра до вечера, чтобы заработать на этот хлеб. Но уж больно болезненно запах еды резанул по обонянию, отозвавшись урчанием в пустом желудке. Ещё немного - и у него бы слюнки закапали изо рта.
Левиу порывисто отвернулся от дамы с хлебом и припустил дальше. Через квартал силы у него окончательно закончились, ноги болели в стоптанных сапогах, которые были на размер больше, чем надо, даже вес одежды ощутимо тяготил. Парень свернул в первую попавшуюся боковую улицу и остановился, прислонившись плечом к стене, чтобы восстановить дыхание. Поесть сегодня, очевидно, уже не предвиделось. В голову закралась крамольная мысль свалить кого-нибудь в малолюдной улице вроде этой - долой воровство, да здравствует вооружённый грабёж. Да брось - С мрачным сарказмом усмехнулся самому себе. В таком состоянии тебе не оглоушить даже старуху. Скорее, она тебя свалит клюкой. Это был тупик. Левиу позволил себе опереться о стену уже не только плечом, но всей спиной, и провёл ладонью по лбу, стирая пыль пополам с потом. Ссадина на переносице ещё кровоточила, это раздражало. Пару минут отдыха - и нужно было бежать дальше.