- Да пошёл же!
Конь на уговоры не вёлся, а продолжал всхрапывать и плясать на месте перед широким мелким ручьём, вымывшем себе русло поперёк дороги. Глубины в ручье было на пару пальцев, но вода обмыла наносную глину, и на дне ручья блестел сколами чистый щебень. Похоже, блеск-то и пугал лошадь.
- Бужик, да веди же себя прилично!
Игреневый жеребец-трёхлетка по кличке Буженина, жалованный секретарю за хорошую службу, впервые сопровождал Айзу в поездке и, как догадывался Айза, Аккад покинул тоже впервые. Ни понуканиями, ни уговорами, ни под уздцы перетащить оробевшее животное через ручей не получалось. До сих пор Бужик служил сносно, вроде даже привык к Айзе и с удовольствием хрупал посыпанные сахаром краюхи с руки, но имел привычку чертовски несвоевременно пугаться всякой фигни.
- Трусливая скотина...
Конь возмущённо заржал и звонко переступил передними копытами, но не к ручью, а от него, пятясь.
- Дурак ты, Бужик.
Жеребец всем своим видом показал, что предпочитает быть сухим дураком, а не обрызганным водой умницей.
Айза вздохнул и отпустил поводья. Бужик мотнул головой, протрусил к обочине и стал трескать молодые побеги с придорожного куста. Пожав плечами, секретарь Сиятельного Хейна последовал за лошадью, одну за другой отстегнул седельные сумки и перенёс их на другую сторону ручья, громко шлёпая сапогами по воде. Бужик на это только ухом повёл, делая вид, что не заметил перемещений своего всадника.
- Бужик, хватит лопать. - Вернувшись, Айза снова взялся за узду и потянул коня от куста. - Ты же час назад ел!
У ручья конь снова упёрся в землю всеми четырьмя копытами, давая понять, что своего решения относительно подозрительного участка дороги не изменил и не изменит.
- Вот приму истинную и сожру тебя... - зловеще пробубнил Айза, сгибаясь и подныривая под брюхо лошади.
Бужику этот манёвр не понравился, жеребец нагнул изящную, атласисто блестящую шею с ниспадающей на левую сторону светлой гривой и стал заглядывать под себя, фыркая и похрапывая. Айза поймал его недоверчивый взгляд, с подлецой зыркнув исподлобья, обхватил туловище Бужика руками, напряг плечи и спину и приподнял конскую грудь, так что передние ноги лошади оторвались от земли. Бужик протестующе заржал, заплясал задними ногами, но ни стука подков, ни голоса коня Айза толком не слышал, от тяжести шумело в ушах. Шаг за шагом секретарь стал передвигаться к ручью. Бужик задрожал и присмирел, слишком уж хлипкой казалась ему опора в лице худого двуногого, а потеря равновесия грозила падением прямо на эту блестящую опасность под тонким слоем воды.
- Давай, Бужик... - хрипло выдавил Айза, ступив в ручей. - Мы... справимся.
Шаг... Ещё один... Айза не думал, что два метра могут быть такими длинными, а поднимать ноги может быть так тяжело. К концу перехода у игниссера потемнело в глазах, он догадался о завершении пути только потому, что перестал слышать плеск под своими ногами и под копытами лошади. Снова опустив коня на все четыре, Айза выбрался из-под него, медленно разогнулся и привалился к подрагивающему бужикову боку, тяжело дыша. Зрение постепенно прояснялось, гул в ушах утихал, щёку щекотали дыхание и мягкие касания морды Бужика.
- Парень! - послышался чей-то голос. - Я не знаю, чего ты ешь, но хочу того же питаться!
Айза проморгался и увидел неподалёку улыбающегося румяного селянина с тачкой хвороста.
- Из благородных что ли? - спросил селянин, приглядываясь в свою очередь к Айзе.
- Нет, - тряхнул чёлкой Айза. - Просто из города. Мне в Утячью надо.
- Дык... - селянин почесал затылок. - Овец только через неделю на ярманку погонют, ежли ты парень по овцы интересуешься.
- Не по овцы, - покачал головой Айза, невольно улыбаясь и в ответ на улыбку разговорчивого человека, и своеобразной манере его речи. - Мне к старейшине.
- К Арче Долгоусу? - прищурился селянин. - Ну пойдём, провожу тя по Долгоуса.
- Спасибо! - оживился Айза, поднял с дороги сумки и принялся споро пристёгивать их на место.
- Да ты парень погоди со спасибом, - засмеялся селянин. - Спасибо будешь говорить, коли Долгоус тебя мотыгой не отходит. Не любит Долгоус городских-то, а в чистых штанах тем паче.
- Мне их... снять? - удивился Айза. Селянин громко расхохотался, махнул рукой, зовя за собой, и степенно покатил свою тачку в сторону деревни.

Отредактировано Айза (08.04.10 14:21:42)

ОСС: "что же его выдавало? Парашют, волочащийся за спиной?")

Тем временем через широкую двустворчатую калитку, поставленную поперёк просёлка и отдалённую от главных деревенских ворот метров на триста, прибыв в Утячью секретарь Сиятельного Хейна, Аксурай, в сопровождении Бужика и доброго агрария с тачкой хвороста.
Чем же было примечательно это небольшое селение, что заслужило честь визита столичных гостей?
История деревни насчитывала, как ни странно, не один век. Названием своим сей населённый пункт был обязан местечковому духу по имени Утята, покровителю всяческого овцеводчества и шерстопрядства. Главное богатство жителей Утячьей, стада тонкорунных овец местной породы, находилось на постоянных выпасах выше в горах, где кончались леса и начинались луга. Ни в каком другом месте Аккада вывезенные ягнята той же породы не обрастали шерстью того же качества, что селяне относили на счёт Утяты, продолжая тайком от властей выполнять разные простые обряды, чтобы задобрить духа и заручиться его благоволением.
Власти, однако, интересовались Утячьей совсем не из-за еретических верований. Деревня являлась ближайшей к одному из удобных, проходимых практически круглый год горных перевалов, облюбованному контрабандистами. Кроме того, эти ушлые личности нередко находили способы затесаться в торговый обоз, везущий в столицу шерстяные ткани и изделия на продажу. Именно поэтому вот уже несколько лет в Утячьей постоянно находился воинский гарнизон, призванный фильтровать просачивающихся через перевал путников на предмет благонадёжности. Формально гарнизон относился к городской страже Аккада, вахты стражников менялись, сопровождая в качестве конвоя обозы до столицы, в Утячью возвращались уже сменщики, но некоторые воины были уроженцами Утячьей и жили, что называется, под боком у службы. К одному из таковых, собственно, и был откомандирован Айза. Выписки из личного дела этого стражника, предоставленные для изучения секретарю, впечатляли и исчерпывающе объясняли, почему в служивом заинтересованы "Осы".
- Теперича прямо всё, вооон тойный дом с колодцем! - указал проводник Айзы. - Ты парень бывай!
- Спасибо ещё раз! - отозвался Айза. Селянин махнул рукой и отправился по своим делам, Айза же притормозил и осмотрелся. Бужик немедля сложил секретарю на плечо свою породистую морду, и игниссер рассеянно погладил его нос. Настало время вспомнить, что откомандирован Айза был не один. На некотором расстоянии от секретаря, так же со скакуном в поводу, находился не кто иной, как фон Вайсштерн, напарник в нынешней миссии. Похоже, он попал в Утячью как полагается, через главные ворота.
О прокуроре Айза знал не очень много, личного знакомства с ним ранее не водил, лишь со стороны в определённой степени восхищался способностями и достигнутым положением этого молодого дворянина, но не слишком обрадовался известию о том, что ехать предстоит с ним вместе. Как раз ум и наблюдательность, несомненно присущие фон Вайсштерну, и могли создать игниссеру неиллюзорные проблемы. Об истинной расовой принадлежности Айзы знал из всего рабочего окружения один только непосредственный начальник, Сиятельный Хейн, и, насколько Айза понимал этого человека, наслаждался их общим секретом, воспринимал существующую между ними связь как захватывающую игру. Лишать Геральда этого удовольствия дракон не хотел, дорожа хорошим настроением своего человека... Но как можно было бы скрыть в совместном путешествии или какой ложью объяснить, что за все проведённые в дороге дни секретарь советника подкрепился только один раз, пятью килограммами сырого мяса? Опасаясь за их с Сиятельным тайну, Айза ехал почитай что врозь со спутником, иной раз останавливаясь на ночлег аж в разных постоялых дворах, и вынужден был мириться с тем, что его отчуждённость может выглядеть для фон Вайсштерна странной или обидной. Сейчас, встретившись с попутчиком, Айза попробовал сходу придумать какое-нибудь сносное объяснение своему поведению, но не смог, так что бросил эту затею и направился к прокурору, потянув Бужика за узду следом за собой.
- Добрый день, ваша светлость, - Айза поприветствовал дворянина полукивком-полупоклоном. - Рад, что вы добрались благополучно.
Путешественники моментально оказались в центре внимания поселян, кто-то притормаживал, идя мимо них, кто-то и вовсе останавливался поглазеть. Не поворачивая головы, секретарь окинул любопытствующих несколькими косыми взглядами, затем медленно и подробно оглядел костюм фон Вайсштерна и упряжь его коня. Удивление и интерес жителей деревни можно было понять и извинить, поскольку ухоженный модник Вайсштерн и в дороге сохранял своё обычный вид, словно всё необходимое для ухода за причёской и гардеробом у него было под рукой. Воистину, он не ударил бы в грязь лицом на улицах столицы любого княжества, но в маленькой деревне смотрелся несколько неуместно... "А может, и вызывающе," - отметил про себя Айза, вспомнив о нелюбви старейшины к "городским в чистых штанах".
- Уточняю нашу с вами задачу, ваша светлость, - произнёс игниссер чётко, но негромко, чтобы не ставить в известность о делах приезжих лишние уши. - Нам нужно сообщить семейству старейшины, мужчины с крутым нравом, что его сын удостоен чести быть зачисленным... Прошу прощения. Что его сын переведён на более опасную службу и теперь должен уехать из дому чёрт знает в какую даль на неопределённый срок. Предлагаю вам осчастливить вестями сына, я займусь отцом. Их дом там, - Айза взглядом указал на нужный дом, большой и добротный, с несколькими пристройками. - Позвольте поводья вашей лошади.

- Я уважаю его светлость Геральда Хейна как компетентного руководителя, - ответил Айза, взяв под уздцы коня Вайсштерна и помедлив, чтобы напарник мог идти на шаг-два впереди и не быть отделённым от собеседника корпусом лошади. - И думаю, что известность этой особы не даёт мне права обсуждать его личные качества в его отсутствие. Не угодно ли вам поговорить о человеке, в отношении которого я не ограничен этикой подчинённого? Например, об Арчегурде Оддоке, здесь известном как старейшина Арче Долгоус?
До большого дома с пристройками идти было всего ничего, поэтому у Айзы, честно говоря, не было времени заручаться согласием фон Вайсштерна на смену темы, и тем не менее пауза, в которую прокурор мог бы выразить согласие или отказ, возникла, и обязаны ею путники оказались выкатившейся. словно пуховой мяч, прямо под ноги маленькой собаке с ушами конвертиком, длиннейшей шерстью и остренькой мордой. Собака затормозила, чуть не проехавшись боком по утоптанной земле, и звонко, с подвыванием облаяла секретаря. Айза покосился на животное с высоты своего роста и бесстрастно пообещал:
- Лицо отъем.
Неизвестно, содержание ли его слов, тон голоса или выражение взгляда оказало на собаку влияние, но она тяфкнула и убралась с дороги, храня внешнее достоинство, словно ей не очень-то и хотелось связываться с чужаками. Избавившись от препятствия, игниссер продолжил:
- Почтенному Оддоку доходит шестой десяток, он вдовец и у него пятеро сыновей. Трое женаты и продолжают проживать под отчим кровом, очевидно для их семей и сделаны пристройки к дому. Пятому нынешней весной сравнялось шестнадцать лет. Нас с вами интересует четвёртый сын, Дёркен. Я взял на себя смелость навести справки о нём у стражников, отслуживших сезонные караулы в Утячьей. Этот молодой мужчина в юношестве не отличался дисциплинированностью и приносил отцу больше беспокойства, чем поводов для гордости, но серьёзно переменился и повзрослел после того, как мать скончалась из-за поздних и тяжёлых родов. Его отношения с семейством не отличаются сердечностью, но горе сильно сблизило его с отцом, а ответственность - с младшим братом. Покинуть родню для Дёркена Оддока будет тяжёлым шагом. Кроме того, с Оддоками живёт взятая на воспитание сирота, некая Невна Враске, этой особе около девятнадцати лет, и по непроверенным слухам её прочат Дёркену в супруги. Даже без учёта вероятной помолвки, излишне уточнять, насколько сложно будет изъять Дёркена Оддока из лона семьи.
Недолгий путь до калитки старейшины окончился, и вместе с ним окончился монолог Айзы. Секретарь подвёл лошадей к коновязи у забора и закрепил поводья обоих простым узлом.
- С моей точки зрения, ваша светлость, нам не стоит задерживаться в доме Оддоков дольше, чем нужно для разговора, - вполголоса объяснил он напарнику и потянулся к дверному молотку, прикреплённому на большой бронзовой пластине у опорного столба калитки, но дверь дома распахнулась ещё до того, как секретарь успел постучать. На пороге стоял худощавый крепкий подросток в небелёной чистой рубахе и тёмных штанах.
- Что угодно? - спросил подросток одновременно и с вызовом, и с настороженностью, обращаясь к фон Вайсштерну, которого по костюму счёл главным из двух гостей.
- Карты в руки, ваша светлость, - тихо проговорил Айза, отстёгивая от седла плоскую жёсткую планшетку с документами.
Через минуту столичные визитёры были пропущены в переднюю горницу, просторное помещение с высокими бревенчатыми стропилами, лавками по периметру вдоль окон и внушительным очагом, где, очевидно, на всю большую семью заведено было готовить пищу. У одного из окон боком на лавке за прялкой сидела девушка в простом платье и нарядно вышитом переднике. При появлении чужих она кротко и деловито продолжила прясть, словно ничего необычного не происходило. Айза молча восхитился ловкости её пальцев, между которых сучилась тончайшая ровная нить.
- Садитесь, - предложил подросток, указав на лавку вдоль другой стены, и ушёл через проём в дальние помещения дома.
Немного спустя ему на смену оттуда появился крепкий плечистый мужчина, средних лет на вид, сизо-седой. Его лицо было покрыто морщинами и смугло, как кора кедра, а белёсые усы и борода заплетены в косицы, схваченные металлическими кольцами. Мужчина развернул от очага и подвинул к гостям массивный стул с подлокотниками, чем-то напоминающий варварский вариант трона, грузно уселся на него и вперился в лица приезжих пронзительным взглядом.
- Добро пожаловать в Утячью, почтенные судари, - заговорил он рокочущим голосом без капли радушия. - Что привело вас к нам?
Айза развязал шнурки своей планшетки и раскрыл её на коленях.
- И вам здравствовать, уважаемый Оддок. Не будет затруднительно пригласить для разговора вашего сына Дёркена?
При упоминании имени кандидата в "Осы" девушка на миг приостановила движение пальцев, колесо её прялки замерло, и Айза заметил это, обратив внимание на прекращение рабочего скрипа. Угол рта старейшины жёстко скривился.
- Неви, дочка, сходи кликни Дёркена да подай сударям взвару и пирога.

- Благодарю, уважаемый Оддок.
Айза сдержанно кивнул, по своему обыкновению придав кивку сходство с поклоном, и проводил глазами вышедшую девушку, должно быть ту самую Невну Враске. "Наверное, образец женских добродетелей в здешнем их понимании." Увы, сейчас поделиться этой догадкой с напарником игниссер не мог. Немногословная, но далеко не запуганная, уверенная в движениях и походке, скромная без зажатости, послушная без подобострастия Невна... Айза ловил себя на пристальном внимании к этой женщине, её образ вызывал в нём странное волнение и настороженность. Становилось понятно, почему даже сиротой без богатого приданого она считалась завидной кандидаткой в жёны.
- А ты бы пялился поменьше, юноша, - посоветовал Арчегурд, словно прочёл мысли Айзы по одному только взгляду.
- Не имел намерения оскорбить, - ответствовал Айза. - Всего лишь восхищён толковостью этой девушки. Вы назвали её дочерью.
- Ты вроде про сына моего поговорить пришёл, - поправил Оддок.
- Верно, - согласился Айза.
Текущий разговор внезапно показался ему похожим на путь по острию кинжала, но волен колебать или держать в равновесии этот кинжал был не Арчегурд. Настоящая сила не проявляется без необходимости, ведь так?
Легка на помине, вновь появилась толковая Невна, захлопотала у полок с кувшинами и блюдами, и вот уже перед гостями на небольшом сборном столике стоят опрятные простые кружки с напитком и широкая тарелка с несколькими клиньями ароматного пирога. "Как быть?" Айза растерялся. Не принять угощения будет оскорбительно для хозяев дома, но он ведь ел совсем недавно, каких-то два дня назад, и сейчас мог бы впихнуть в себя, пожалуй, только пару яблок или абрикосов. Рука фон Вайсштерна потянулась к кружке, боковым зрением Айза поймал тень торжествующей улыбки на губах Невны, но не успел ни выбить кружку у напарника, ни словами остановить его до того, как он сделал первый глоток... А после было бессмысленно. Только посеял бы неприязнь к ним обоим. Невна вернулась за прялку, а Айза вынужден был возобновить прерванную беседу.
- У нас известия для вашего сына и для вас, - сообщил секретарь, вынимая из планшетки пару запечатанных писем. Одно из них он отдал прокурору и воспользовался этим как поводом приглядеться к напарнику, но с напарником, насколько можно было суить лишь по внешнему виду, всё было в порядке. Чему же улыбалась Невна? Пока, очевидно, ответа было не получить. Айза протянул второе письмо Арчегурду. По имеющимся сведениям, Оддок и его сыновья были грамотны, игнессер не удивился бы и грамотности Невны.
- Дёркен удостоен повышения с переводом, уважаемый Оддок.
Чуть понизив голос, Айза говорил словно бы фоном, чтобы не мешать читать Арчегурду, вскрывшему печать на документе.
- Помолчи, - весомо обронил старейшина, пробегая прищуренными глазами строчки письма. Айза выполнил это требование и заговорил вновь лишь после того, как характерное подёргивание зрачков читающего прекратилось.
- Это огромная честь и высокая ответственность перед державой. Единожды ступивший на путь государственной службы больше не принадлежит себе, но становится проводником монаршьей воли и поборником монаршьих интересов на всю свою жизнь. - Этим секретарь попытался сказать, что не имеет личных мотивов принести горе семье, только выполняет приказ, как любой королевский слуга.
- Юноша. - Старейшина бросил раскрытое письмо у себя на коленях и пристально посмотрел на Айзу. - Если твоя кровь горячее колодезной воды и если твоя мать жива, ты не станешь врать отцу о сыне. Это назначение - почётное смертоубийство?
Айза честно выдержал взгляд.
- Моя кровь горячее огня, а моя мать благословила меня на смерть уже одним тем, что произвела на свет, в моих силах выбирать лишь обстоятельства. Врать я не стану: вы догадались верно.
Колесо невниной прялки вращалось быстро, с тугим, почти рыдающим звоном.
- Назначение? - переспросил новый голос. Принадлежал этот голос высокому, тонко сложенному молодому человеку, только вошедшему. У него были довольно длинные, тёмно-каштановые волосы, собранные в пучок на затылке, чуть удлинённое лицо с прямыми, смелыми чертами, ясные сзелена-карие глаза. Он сложил руки на груди, и несмотря на его стройность показалось, что вроде бы просторная рубаха сейчас расползётся по швам на его плечах.
- Моё имя Дёркен Оддок. Вы хотели видеть меня, всё верно?
Прялка вновь прекратила звенеть. Невна тихо прошла к очагу и занялась разведением огня, подбросила лучины и каких-то травок на тлеющие в печном зёве уголья, отчего по горнице поплыл лёгкий запах дыма и кошеного луга.

ОСС: Брендан, тебя опоили неведомой фигнёй. Кинь трёхгранник с бонусом 2 (бонус обозначает силу неведомой фигни) на продолжительность действия. Зелье начнёт действовать со следующего твоего поста, это мощный народный приворот. Будешь думать, что нет большей мировой катастрофы, чем недовольство или печаль Невны, а любые её пожелания и прихоти должны быть исполнены без разбора средств.