КУЛЬТ ПРАМАТЕРИ: Храм Сотни Воронов
   
Тусклое осеннее солнце только готовится показаться из-за горизонта и лучи еще даже не коснулись земли, а вороний крик уже разносится по всему храму и тишина трескается на сотни осколков, разлетающихся по залам и коридорам Храма. Храм просыпается. Кони солярной колесницы скачут по облакам, вынося сверкающий диск всё выше в синие просторы. Вот слабые лучи достигают холодных каменных плит храма, который стоит непоколебимо и кажется старее седой вечности. Черный, шершавый, древний камень, который принесли сюда верные Богине, восстановив храм после разрушения его святотатцами и глупцами. На каждом камне следы крови многих девушек, тех, что доставили его к этому месту. Да, камни, которые держат этот храм добыты кровью и смертью, но это заслуживает уважения, никак не презрения или хулы... Черные блестящие глыбы становятся матовыми - капли сырости испаряются от солнечного жара, но лучи не проникают вглубь здания, где уже давным-давно кипит жизнь. Послушницы в скромных серо-синих рясах готовят еду к завтраку на всех служительниц храма, подметают и моют полы, собирают овощи и ягоды с огородных грядок, фрукты с ветвей садов, которые сами же взращивают,  также они ухаживают и за скотом. Для послушниц жизнь идет свои чередом и ничто не может прервать размеренный образ жизни этих девушек, молитвы они вознесли самыми первыми, и навряд ли в столь ранний час спящая Праматерь услышала их, но они верят, потому что им больше ничего не остается. Посвящённые Жрицы в это время, стоя на холодном каменном полу произносят странные слова, написанные на тяжелых каменных скрижалях, которые развернуты на огромном постоменте перед статуей Праматери. Женщина с развевающимися волосами - немыслимые изгибы рук, тело вьется, как плющ, а глаза смотрят с тайным упреком, обвинением в запретном желании завладеть. Эхом тихие голоса отдаются в этом странном зале, где тени играют с сознанием в прятки и чаще всего выигрывает, где сырость не висит в воздухе, а проникает под кожу, как маленькие жучки, и тихие голоса, которые превращаются в голоса укора и презрения слышаться отовсюду и исчезают во тьме, которая стелется в этом зале везде.
   

Монотонный и от того устрашающий девичий голос читает слова, которые понимет  лишь одна чтица, и тени колышутся, танцуя свои безумные танцы проклятий и молитв, помогают Богине наводить ужас на жриц, чтобы те испытывали экстаз от своей сокровенной власти над собой и другими. Страшные слова подходят к концу, всё же так мало написано на камнях, древних и ритуальных камнях, на которых еще не стерлась кровь жертв, отдававших свою жизнь, чтобы узнать тайну Богини, и отдавших, запоздало осознав, что Та лишь посмеялась над ними и ушла, закутываясь в черные шелка. Серо-синие робы с зеленым отливом блестят во тьме восходящего солнца. Но что это? Тихий шопот рассекает тишину на двое, невыносимый даже по сравнению с громогласными криками экстаза жриц в зале молитв и подношений. Змееподобный женский шип ползёт из-за дверей в священную комнату, а перед входом в змеиное логово стоят две девушки, подобные статуям, готовые защищать находящуюся в нём особу любой ценой. Живые изваяния, охраняющие покой и мир. Туги - девушки войны, и лишь они могут нести смерть по воле Матери Воспоминаний, никто другой. Только им даровано право вычеркнуть святотатца острым пером из книги жизни, и пляшут на паре металлических перьев сполохи тьмы, которые укажут, кого лишить воспоминаний навечно. Дверь с тяжелым скрипом открывается, в комнату входит послушница, склонив голову, она ставит перед молельщицей богато изукрашенный поднос с яствами и водой. Преклоняющая Колени открывает свои глаза, переполненные мудростью, горькой, как ручеёк слёз, текущий из её глаз и орошающий пол, и снова смыкает очи, продолжая шипеть свои молитвы, которые она знает наизусть, её Богиня услышит всегда и везде, и будет стараться помочь той, что так сильно любит и почитает Её. Преклоняющая колени бросает взгляд на дверь, за которой стоят девушки-туги - а за ними коридор, чадный ряд факелов, которые не освещают дорогу далее, да это и не нужно. Оракулы - те кто видят, слышат, говорят с Праматерью во Тьме. Она для них равно что Мать, нет, она даже ближе и дороже, потому что она держит душу каждого Оракула в цепких, но заботливых и нежных руках, и некуда идти от Матери Воспоминаний, ибо Оракулы постигли слишком много тайн, да и не уйдут они по воле своей, потому что их души наполнены тьмой и хаосом, что успокаивает и дает новые силы для жизни и совершенствования. Оракулы составляют собой Совет Трех, и воистину велика власть его, быть может, когда они смогут увидеть и услышать Праматерь как на яву, высказать ей свои просьбы внятно, тогда и солнце они направят обратно, на изумление наивным жрецам его, и горы сдвинут с места. Лестница вниз, крутая и опасная, как только выйдешь из зала Совета Оракулов и подальше пройдешь по темному коридору, где тебя может вести лишь Мать Воспоминаний, так сразу найдешь и эту лестницу, которая, ведя вниз, оставляет у тебя лишь одно ощущение, ощущение смерти. Никогда ты больше не уидишь солнце, не почувствуешь запах свежескошенной травы и дуновение легкого ветерка, но когда оказываешься в покоях Верховной Жрицы - здесь прохладно, а всё же не холодно и есть столько света, сколько необходимо, обстановка скромна, как и все кельи служительниц храма, Верховная Жрица, само воплощение Матери Воспоминаний в этом мире, чтобы стать Верховной Жрицей нужно, чтобы тебя отметила сама Богиня, отметила как тело, достойное носить Её воплощение. Отсюда, при взгляде в одно единственное и оттого большое окно - сразу можно увидеть небольшие группки жриц и послушниц, которые отдыхают во внутреннем саду, в компании ручных воронов, эти птицы являются священными спутниками Праматери, которые несут в себе мудрость и хитрость, качества, достойные любой женщины в этом храме. А вот небольшое здание, которое так же как и храм, уходит глубоко к корням земли. В ней живут те мужчины, которые избрали службу храма, да, жрицы принимают мужчин, но лишь тех, кому люб их собрат, самые же ревностные из служителей - жертвуют Праматери своё мужское естество, чтобы стать ближе к ней формой. Веселые голоса доносятся из мужской пристройки - сопровождая двух выходящих послушниц, но в тоне приветливых возгласов лишь дружба и уважение, никто не посмеет даже дотронуться до священной сестры без её разрешениея... Женщина для тех мужчин, верных храму - более совершенное подобие Праматери, чем они сами, и потому заслуживает женщина в глазах их уважения уже по праву рождения, за то, чтО она есть. Тяжелый звук колокола оглашает все здания и пристройки храма, оповещая о начале обеда и завершении службы. Все служительницы храма спешат в обеденный зал, который представляет собой огромную залу с длинными столами и скамейкам для послушниц, и также круглым столом для жриц, оракулов и преклоняющих колени, Верховная же Жрица к обеду не выходит - она принимает пищу у себя, дабы не прекращать молитв, живя ими, мысля ими, чувствя ими - ради Матери Воспоминаний. Но вот несколько минут обеда пролетели и снова все девушки возвращаются к своим обязанностям, наступает вечер, и уже холодный ветерок, и в храме становится как-то необычно тихо, усталые девушки-послушницы разбрелись по своим комнатам, чтобы вознести вечерние молитвы Праматери и получить свой заслуженный отдых, а жрицы вышли на поверхность земли, на свежий воздух, поднялись из подземелий храма, и гуляют по небольшому саду, в котором пылают красными пятнами в ночи соцветия георгин, а синие незабудки теснятся друг к другу, как семья, создавая целые моря, с айсбергами ландышей - откуда такие невозмонжные сочетания соцветий, как поддерживают послушницы жизнь в столь разнообразных цветах, остается загадкой, но погибают они только к самой зиме, чтобы возродится снова с таяньем снега. Преклоняющие Колени, сидя на каменный лавках, тихо и мирно перешептываются, чтобы другие их не слышали, но говорят они отнюдь не о Праматери и их тайнах, а о симпатичном мужчине, который сегодня был на вечерней службе. Ведь все служительницы - женщины, и Богиня, конечно, простит им фантазии и помыслы. Она напускает проклятья и обрушивает кары за свершившееся, а не за грёзы. Ибо мечты - это самое ценное, что есть в мире. Оракулы улыбаются ночному небу и стаям ворон, которые, пролетая над храмом, оставляют память о себе в виде далёкого карканья - напоминание о том, что Богиня с людьми. Наконец-то на лестнице показывается Верховная Жрица, и в садике тут же вспыхивают костры, которые яркими полотнищами разгоняют тьму, как светлячки, пылают во мраке, лица девушек озарены огнем, и вот уже на них белозубые улыбки. Пришло время песнопения и танцев, которые впрочем тоже свершаются в честь Праматери - в этот час служительницы веселятся за всех дочерей Богини, за всех женщин мира. Вот тихий голос начал песню и её тут же подхватили несколько голосов, превращая речитатив в букет радостных возгласов и веселых мелодий.[/align]
   

Песни льётся, как река, без остановки. Девушки танцуют, хлопая, подпеая, а вскоре уже открыты несколько бутылок вина, чтобы жрицы и прочие служители могли отдохнуть душой от тяжкой ноши, на несколько секунд забыть о бремени обязанностей. Девушки поют да пляшут, и в том - тайный знак Жизни для всех, что Праматерь - Богиня благая, и милостлива Она. Прыжок через костер - пламя взметнулось ввысь, лизнув пятки жрицы, которая пронеслась над символом Геенны огня, легко, словно бы в шутку, оставшись невредимой и победив её... Время давно за полночь, но девушки еще и не думают ложится спать, хотя завтра подготовка к празднику. Тогда Верховная Жрица поднимается с кресла, на котором сидела, и, стукнув три раза о землю своим резным деревянным посохом, вынуждает песни смолкнуть, и огонь гаснет сам собой - лишь по воле Праматери и Верховной Жрицы. Завтра нужно готовить Праздник - Переплетения Смерти. И вот поздней ночью, после нескольких часов отдыха и сна, жрицы снова оказываются в подземном храме и открывают каменные скрижали, хрупкие девичьи руки перелистывают каменные листы древних писаний, окровавленных древними ритуалами, ритуалами, которые уже истёрлись из памяти, либо забыты специально, чтобы о них никогда и не вспомнить. Тайные символы, выбитые в камне настойчивыми и заботливыми женскими руками, чтобы сохранить и передать знания, которые им были доступны, и теперь тоже есть та, что Пишет, сбитые в кровь руки и шершавые пальцы, бродят по каменной плите, отыскивая место для удара, капли боли и страдания, каждый удар - это мука для Ведущей-под-руку-Века. Она вершит историю храма и никто не видит её, там, на нижнем уровне храма, рядом с камерами неверных или грешников, которые покусились на жриц, из камеры пыток до неё доносятся стоны и крики, которые раздирают душу и сердце, а руки раздирают камень, оставляя на нём завитки истории. Не физические пытки претерпевают пытуемые, но духовные - мучимые ужасом перед будущим, истязаемые призраками собственного мрака души... Безвыходного мрака. Тяжелый звук отодвинутой каменной плиты, открывающей новую страницу ритуала-праздника. И вот священное писание дохнуло в лица жриц каменной палью времени.
   

На следующее утро праздник уже в разгаре и начинается он с самой рани - состязания и бои, еда и выпивка, всё это - в честь единения Праматери со своей сестрой, в объятиях любви и смерти. После праздника один из старых воронов рухнул, объятый вечным сном, это воспринято как недобрый знак. Но весть запоздала - всем ведомо, что одна из жриц умерла этой ночью. Девушки, чья исцеляющая сила рук помогала справится с болезнью и изгоняла немочь, провели более суток рядом с ложем бедняжки. Они так и не смогли найти недуг, схватить его, изгнать его - но душа страдалицы была излечена и подготовлена к встрече с Праматерью. Встреча эта произошла до зари - и тогда же были подняты девушки, девушки страшные и ужасающие, чья гибельная красота влечёт, как пропасть, чья радость - боль, а боль - радость. Плакальщицы. Они всё ещё оплакивают усопшую - в течении восьми часов оплакивают - а после отнесут в подвалы Храма, где заключают в гробнице, в гробнице сухой и чистой, спокойной и мирной. Плакальщицы не только оплакивают - они ухаживают за склепами и гробницами и оберегают их. Они и сами живут по соседству с мёртвыми, в соседнем зале, куда им по специальном ходу спускают еду, потому что нельзя прикасаться к Плакальщицам, нельзя - даже сестре-женщине. Их прикосновения оскверняют жизнь, делая людей заживо погребёнными - но это не убавляет уважения к Девам Горя, почитаемы они, единственные они, кто ведает Тайну, как умерла Праматерь, и хранят эту тайну многие, многие тысячелетия. Тайна смерти, жизни, и того, что за ними, того, что между ними, что объединяет их - вот что доступно им. Но вовеки не раскроются губы их, никто не сможет выведать у них сокровенное, потому что сама Мать Воспоминаний приложила свою ладонь к их устам, чтобы запечатать их вечной печатью. Власть плакальщиц велика, власть над усопшими, и в опасный час даже мертвецы поднимутся для защиты веры, ведомые предводительством Плакальщиц, из этого подземелья, где нет солнца вовеки. А на улице оно уже вот-вот встанет, и жизнь снова потечёт своим чередом. Храм просыпается...
   
(с) Шилен

Отредактировано Жрицы Праматери (22.03.10 01:43:09)