Время и место каждого Подвига определяется Судьбой. Но если не придёт Герой, не будет и Подвига.
Цурин Арктус

Небо. Бесконечно высокое. Бесконечно синее. Бесконечно прекрасное. Манящая бирюза. Бесконечно холодная. Бесконечно чуждая. Бесконечно равнодушная. И не сосчитать, сколько драконов пытались достичь этой таинственной синевы, летя все выше и выше, изо всех сил, выворачивая покрывающиеся льдом крылья. И умирали в отчаянии, осознавая, что им никогда не постичь, не понять этой высоты, не взглянуть на мир небесными глазами, холодно и отчужденно. Умирали в агонии боли, которая пронизывала мышцы, рвущиеся от непосильной нагрузки, оставляя свою душу в бездонной голубизне бездны.
С детства каждый родитель прививает своим птенцам мысль о том, что нельзя подниматься выше тех атмосферных слоев, что без труда держат дракона. Нельзя поддаваться чувству эйфории и всемогущества, которое охватывает каждого, кто хоть раз поднялся под облака. Но когда ты там - все слова становятся неважными и неуместными.
И все же нет ничего прекраснее, чем эта всеобъемлющая синева...
И нет ничего опаснее, чем парящий в ней дракон. Голодный дракон.

*****

Голод.
Это чувство пришло, как только Лэлех открыла глаза после тысячелетней спячки. Он снедал ее, заставлял крылья и лапы ныть в ожидании охоты и последующего насыщения. Она была Голодом. В оранжевых глазах ярче граненных рубинов сверкала жажда крови. Чешуя потускнела и была покрыта толстым слоем каменной пыли и песка. Дракониха выползла из пещеры, что была ее приютом, и вдохнула свежего ночного воздуха. Расправила дрожащие крылья, ловя перепонками потоки воздуха, пробуя их "на вкус". Щелевидные ноздри ловили разнообразные запахи, которые будили смутные воспоминания. Лэлеханоррина прикрыла глаза, опустив голову на камень, слушая звуки земли. Если бы чешуйчатая пасть могла улыбаться, то на морде сияла бы клыкастая довольная улыбка. Она не знала, сколько времени лежала так, заново привыкая к ровным ударам ожившего сердца, к ощущению горячей жизни, бегущей по венам. Она подняла голову лишь когда небо на востоке посветлело, предвещая начало нового дня. Солнце по лучику выстреливало из-за горизонта и в золотом рассветном мареве игниссер увидела простирающуюся перед глазами долину, рассеченную серебрившейся змеей реки, рябую от разбросанных человеческих домиков. Не было больше лесов, что простирались здесь, когда сон одолел ее, когда она спряталась в пещере у лесной горки. А значит и оленей, излюбленной пищи, тоже нет. Ни оленей, ни кабанов, ни маленьких лосят.
Голод.
Лэлех подняла морду к небу, к зовущей бездне, заглядывающей в душу. Неподвижный змеиный глаз цвета расплавленного золота, поймал солнечный луч. Мгновение, и черный вертикальный зрачок расширился до размеров миндаля. Мгновение, и предрассветная тишина лопнула, как тетива. Взорвалась свистом ветра в хлопающих крыльях. Со скоростью выпущенной стрелы дракониха взмыла вверх, оставляя за собой дымчатый след из скопившейся между чешуйками за прошедшие тысячелетия пыли. Тускло блеснул росчерк хвоста.
Голод.

*****

Крестьянские стада оказались хорошей альтернативой лесному зверью, составляющему основной рацион крылатых ящеров. Нет, голод не затмил Лэлех разум настолько, чтобы она напала на человека, хотя такое и могло произойти. Но популяция свиней и иже с ними немного сократилась. Дракоша не собиралась совсем уж обездолить население деревеньки, но ей было необходимо набраться сил, чтобы улететь в более безопасные места. Поэтому она незаметно совершала налеты на мирно пасущиеся стада, умыкая овечку-другую.
Сначала просто высасывала кровь, так как ослабший организм отказывался принимать более тяжелую пищу. Некоторое время спустя набралась храбрости и утащила корову, сожрав ее за один присест и оставив только сизый желудок, да рога с копытами. После каждого такого обеда Лэлеханоррина возвращалась к себе в пещеру, где лежала, вспоминая забытое и переваривая новоузнанное.
Мир сильно изменился с тех давних пор. Но при этом остался таким же. Видимо порядок вещей, лежащий в основе существования любых цивилизаций, всегда остается неизменным. Это было странно. Нет, не странно, понятно. просто интересно. И требовало осмысления.
Пару раз она была слишком неосторожна и попалась на глаза селянам. Те дракониху испугались, из чего можно было сделать вывод, что представителей ее расы они видят нечасто, если вообще видят. Этот факт печалил молодую самочку, она боялась признаться себе, что может так и не встретить другого дракона. Ведь не все пережили спячку. Кого нашли спящим и зарезали, кого затопило поднявшимся морем, кого попросту завалило обвалом...
Сейчас, когда Лэлех почти полностью вернула себе форму, она собиралась через недельку полететь к ближайшему городу, где, превратившись в человека, сможет узнать что-то о своих, а заодно познакомиться с новым миром, в котором ей предстоит жить. Но не успела.

*****

Она услышала его, когда он только начинал свое восхождение. Дышал он ровно, не сбивая такта, но как ни старайся, камни под подошвами его ботинок шуршали и скрежетали. Значит, она все-таки привлекла внимание селян настолько, чтобы кто-то из них захотел достать "гада". Они уже наведывались в ее пещеру, откуда дракониха вовремя ускользнула, переждав у другого склона горки, но в свое логово уже не вернулась, обустроив себе небольшое временное гнездышко на вершине. Но теперь они пошли дальше. Вот только почему человек один? Игниссер припала к земле, аккуратно подобралась к склону и глянула вниз. Острое зрение воздушного хищника сразу же выделило маленькую фигурку, вздымавшуюся между камнями. Переждать? Может быть он уйдет как и предыдущие? Нет, вряд ли. Чуткий нос уловил запах застарелой кожи и металла. Если верить воспоминаниям, так пахли воины. От селян шел другой запах - сена, пота, навоза и животных. Значит... Значит хватит отсиживаться в укрытии.
Лэлех оттолкнулась от земли сильными лапами, взмыла в воздух. Сделав круг над горой, она приземлилась перед мужчиной, громко хлопая крыльями. Драконы умели летать бесшумно, но сейчас надо напугать незнакомца, прогнать, чтобы некоторое время страх людей все еще защищал ее. Она не могла бежать прямо сейчас. Дракоша встопорщила чешую на шее, маленькие твердые, как камень, чешуйки заходили ходуном, издавая громкий неприятный скрежещущий звук, грозно и низко зарычала, хвост нервно хлестал из стороны в сторону.