Вышибала

• Раса
Двудушник (койот)

• Имя
Моурди Ракаса

• Возраст
52

• Внешность
В человеческом обличьи Моурди ростом выше среднего, но не башня, не сильно мелькает макушкой поверх других голов. Сложен достаточно крепко, разве что за последние месяцы слегка усох с голодухи. Смуглый, кожа склонна к огрубению, в особенности на руках, локтях, коленях.
Лицом подвижен, усмешлив, бесстрастного вида почти никогда не имеет. Губы узкие, нос длинный, крючковатый. Глаза карие, быстрые, с влажным проблеском. На щеках – россыпь веснушек, почти теряющихся на общем тёмном тоне кожи.
Обладатель косматой гривищи тёмных волос длиной ниже лопаток. Гривища обычно усмирена головной повязкой и дополнительно перехвачена парой тесёмок. Одежду предпочитает неярких тонов, кожу или достаточно плотные, прочные ткани. Тонкие и гладкие шелка на себе не переваривает, поскольку не любит, когда что-либо скользит по телу.
Оборачивается крупным койотом бурого окраса, спина и бока щедро краплены чёрными пятнами, грудь и брюхо белые, мех в целом достаточно длинный. Костяк легче и длиннее волчьего, лапы сильные, хвост обильно опушённый. Морда заострённая и вытянутая, уши стоячие, острые, чуткие к любому шороху.

• Характер
Моурди трусоват. И личные предпосылки тому всегда были, и воспитание на «Медунице» получил такое, что действует с постоянной оглядкой. Почти всегда находится в околопаранойных настроениях, подозревает в чём-нибудь каждого просто для профилактики. Мнителен, недоверчив и беспокоен. Его день обременён некоторым количеством мелких бытовых ритуалов из серии «не помыв руки, не берись подпоясываться», «мордой в угол есть не садись», «считай ступени» и так далее. Не имея возможности их выполнять, койот становится ещё более беспокойным и демонстрирует повышенную агрессивность.
Запросто бывает враждебным, едким и неприятным, это близко его натуре и вполне сочетается с его малодушием: когда Моурди принимается хамить, у него уже просчитаны пути возможного отхода или наиболее выгодная позиция, с которой можно ударить. Если атака не удалась и преимущество на стороне противника, не постесняется смазать пятки. В целом же всякий раз, влезая в напряжённую ситуацию (а такое бывает часто, учитывая его род занятий) надеется, что удастся решить вопрос ядовитым пересмешничаньем и «взять на понт».
Из всех ценностей больше всего полагается на семейные. Отца уважает, демонстрирует ему сыновнее почтение. В целом для родичей, может, в лепёшку и не расшибётся, но зато в спину не ударит и вообще окажет всякую возможную помощь. В остальном блюдёт личную выгоду.
Неприхотлив в быту, может довольствоваться малым, но к этому малому норовит прикипеть. Свирепеет, когда его вещи трогают без спроса.
Вредные привычки
Слабости – бытовые ритуалы, упомянутые выше, повышенная мнительность.
Сплёвывает на пол, обстоятельно и от души почёсывается, не смущаясь постороннего присутствия.

• Род занятий
Вышибала

• Биография
Моурди родом с Норгодельдорна. Койоты – народ предприимчивый; обширный клан Ракаса укрепился в норгодельдорнской столице несколько двудушьих поколений назад. До того жили на земле, исконно занимаемой звероморфами, но в восьмом веке на Эрдет обрушалась злая, неестественная мерзлота, и племена взволновались, многие семьи снимались с места. Двудушники были привычны к неприветливым погодам, но после выплеска Аблау холода установились такие, что, казалось, эта земля вознамерилась выморозить с себя всё живое. Койоты сорвались в поспешное бегство – куда угодно, где потеплее. Клан Ракаса переехал разом, со всеми рукастыми и бесталанными, пригожими и убогими - всего около пяти десятков беспокойных, торопливых, лютых псов. А переехав, взял прицел на местное духовенство.
В те времена звероподобие на архипелаге почиталось формой божественного. Храмовый комплекс, где причудливые, щедро украшенные резьбой молельни соседствовали с не менее причудливо декорированными жилищами духовников, был самой лакомой территорией для стаи. Чтоб волки да не воспользовалось неистовой верой местного человечьего племени в оборотничество как соседство божественного и людского в одном теле? Ракасы воспользовались и лихо подыграли параноидально-мистическим настроениям местных власть имущих. Спустя несколько десятилетий псы вошли в Полумесяц и зажили сытно, вольготно и местами даже чинно.
Годы шли, расстановка сил менялась. Чем настойчивее разворачивалась на архипелаге цивилизация с континента, тем слабее становились религиозно-обрядовые традиции местных. Ракасы, стащив с себя жреческие хламиды, были вынуждены заняться более приземлёнными видами деятельности – торговлей и ремесленничеством. Попробовав силы в рыболовном промысле и обломав зубы о несговорчивых представителей местного строительного цеха, койоты взялись поднимать шаддарское судостроение. Несколько десятилетий они владели одной из здешних верфей, но бизнес не удержали. То ли времена пошли неспокойные, то ли псовый клан, теперь не имевший притока свежей крови извне, стал понемногу вырождаться. Клановые женщины несли по-прежнему голосистых и бойких щенков, вот только те щенки стали больше заинтересованы в том, чтобы тратить семейные капиталы вместо их преумножения. Молодняк Ракаса стал держать нос по ветру, разыскивая способы покинуть Норгодельдорн. Койоты засиделись на одном месте.
Отец Моурди уже и времён владычества над верфью не застал. Всё, что осталось от клановых богатств – двухпалубная «Медуница», сдаваемая в аренду и отчаянно нуждающаяся в ремонте. Псовое поголовье на архипелаге к нынешнему моменту сократилось до неполных двух семей – Моурди с отцом и его дядька с тётей да с тремя щенками (Ракасы последние годы один за другим снимались с места, а то и мерли в драках, растеряв былую наглую прыть). Так что Моурди смолоду привык, что вокруг – человечье племя, «своих» мало, да и те ушлые, а чтобы жить при сытом пузе, надо вертеться.
Это «верчение» в первую очередь инициировал его родитель, который сам плавал на «Медунице», пока был молодой и борзый, а под старость лет стал ставить на неё сына для присмотра над наёмной охраной и арендаторами. Моурди был вынужден выяснить, чем грот-стеньга отличается от крюйс-стеньги, научиться убедительно орать и доходчиво объяснять всякому мореходу, почему не годится блевать в казённых каютах. А ещё нужно было руководить охранной сворой, тоже состоявшей из людей не самого нежного характера. Хорошо хотя бы то, что Моурди был приставлен к «Медунице» в не очень щенячьем возрасте, когда уже умел грамотно пускать в ход и уговоры, и, при необходимости, кулаки и кинжалы. Впрочем, даже это не всегда помогало. Несколько раз под присмотром Моурди семейная посудина была близка к тому, чтобы перейти в чужие руки.
Койот наплавался вдоволь, много ходил на «Медунице» близ континентального побережья, возвращался в родной порт и под строгие отцовские очи как без гроша в кармане, так и с набитым кошелём. Случалось разворачивать «Медуницу» с курса, запоздало выяснив, что её объёмистое брюхо набито неуместным грузом. Пару раз приходилось и отбиваться от излишне прытких арендаторов, теснясь вместе с охраной к носу и гадая, прыгать, не прыгать... При удачном стечении обстоятельств Моурди и дальше ходил бы под парусом наполовину моряком, наполовину дельцом, но кривая не вывезла.
«Медуница» в тот раз возвращалась на Норгодельдорн полупорожняя, везли людей - какого-то часовых дел мастера и нескольких смирных и платежеспособных пассажиров. Моурди уже долго тянул с текущим ремонтом, расчитывая скопить деньжат и подновить старый каботажник поосновательней. Сырой и удушливой ночью попали в шторм возле южных аккадских рубежей. Легко гружёная «Медуница» скакала с гребня на гребень, трещала возрастными рёбрами и рвала из рук штурвал. Волны росли, и очередной крупный вал сначала укрыл судёнышко своей тенью, а затем обрушил его набок. Дальше Моурди бешено барахтался, слабо соображая, где верх, где низ, его то затягивало под волну, в чёрную глубь, и тогда лёгкие жгло, а добротные тяжёлые ботинки мёртвым грузом тяготили ноги; то выбрасывало на поверхность, и он отчаянно цеплялся за всякий плавучий обломок. Под утро его вынесло на берег полуживым и изрядно измочаленным.
До Аккада добирался долго, частично на своих двоих, частично при попутных «добрых людях». Добравшись, принялся зализывать раны и окапываться. Нужно было встать на ноги и разжиться деньгами, чтобы вернуться домой, или хоть юнгой, хоть полотёром просочиться на корабль, идущий в нужном направлении.
Первое время жил бедно, грязно и впроголодь. Последующие времена, в принципе, тоже. На хороший борт не брали без профессиональных рекомендаций в том или ином виде, а знакомцев, способных их выписать, у Моурди в Аккаде не водилось. На худой борт койот сам не хотел, зная кислые шансы беспроблемно добраться на таком до нужного порта. Потому оставался на суше и брался почти за любую работу. Отцу слал вести в письменной форме, но не был уверен, добрались ли они до адресата, потому что за год с малым не получил ни одной ответки.
Моурди уже месяца четыре как занесло вышибалой в трущобный кабак «О трёх ногах». Койот привычно работает громким словцом, кулаками и дубиной, заодно понемногу шестёрит на владельца кабака, занимающегося, помимо прочего, ростовщичеством. Денежный прирост у него невелик и не всегда стабилен, но какой-никакой всё же есть, так что Моурди загодя и неспешно собирается домой.

• Магия
-

• Магический ранг
-

• Заклинания
-

• Физический ранг
3

• Личное звание
Не виноват, гадом буду!

• Связь