Холивар как-то не подумал о том, что нежить может читать его мысли и вздрогнул, когда Конио чётко ответил на то, что вертелось в его мозгу, а не на языке. Но вот то, что последовало за этим, никак не устраивало Лиса, потому как ни в чьи "руки" он вообще не хотел, ни в руки извращенца-принца, ни к каким-то "высшим", которые пока были для рыжего лишь словесной оболочкой, но медленно и верно заполняющиеся предчувствием реальной угрозы, потому как и этот варк внушал Флэйму неприязнь, а другие и вовсе могли вызвать ужас от собственного бессилия. В тот раз он не смог справиться с Конио, уцелев только благодаря хитрости и ценой собственного тела, но на этот раз варк намеревался сдать его кому-то ещё, а из двух зол, как правило, всегда лучше выбрать меньшую.
- Двудушники - запретны. Нельзя пить. Нельзя утаивать... Не спеши, ты всё равно отсюда не выберешься. Я уже послал Зов... Они скоро будут тут, они ещё не знают о твоём существовании, но, я полагаю, я заслужу некоторое снисхождение, если отдам им тебя, подарок..., - холодная рука опустилась на заживающее бедро, и Холивар едва заметно вздрогнул от одного прикосновения.
От прежней агрессивной настроенности не осталось и следа, потому как она уступила место неожиданности такого спокойного и рассудительного разговора. Теперь варк не командовал  и не упивался своей властью над Флэймом, как в прошлый раз, а говорил, как с равным, или почти, как с равным, чётко и ясно объясняя происходящее. Такое отношения от нежити парень не ожидал, чувствуя, как своим разговором Конио скорее делается его союзником, чем врагом. Ему захотелось немедленно убрать ногу, чтобы этот двинутый не касался его, хотя, кто из них теперь больший извращенец - можно было бы поспорить, потому как в следующее мгновение, когда Конио резко вцепился в его загривок пальцами, по всему телу двудушника от этого места, словно проскочил разряд молнии, приподнимая каждый волосок на его теле от выступившей "гусиной кожи". Такой сильный, быстрый, ловкий и самодостаточный зверь чувствовал себя слабым, беззащитным и неспособным даже на слабое сопротивление, и что было самое ужасное, так это то, что Флэйму это откровенно нравилось из-за явного физического превосходства тёмного принца. Наличие силы не только духовной, но и телесной, было единственным аспектом, за который Лис вообще кого-то мог уважать, впрочем, это тут же перечёркивалось осознанием того, что Конио - нежить, значит обладает сверхъестественными способностями. Хотя, какая была разница, если наедине оставались голые факты, а не заплесневелые предрассудки.
Ощутив близость того момента, когда варк вцепиться в его глотку, Холивар зажмурился, а затем вновь приоткрыл осоловелые глаза, не зная о том, что одним своим взглядом демонстрирует то, что ему даже хочется почувствовать на своей шее длинные клыки. Он не знал, то ли на него так действовали очередные варочьи приёмы, то ли собственный разум сошёл с ума, но грудь двудушника предательски дрогнула, выталкивая замеревший в ней от странной сладости воздух. Рука на рефлексе защиты всё же вскинулась вверх, упираясь в широкую грудь варка и тонкие когтистые пальцы Флэйма тут же начало покалывать от ощущения явного холода большого тела, пробирающегося даже через одежду. Но двудушник вряд ли бы мог по честному объяснить сам себе, отчего почувствовал разочарование и скорее досаду, когда рука варка его отпустила, почти даже оттолкнула, как непотребный кусок мяса, не пригодный для пищи.
- Впрочем, глупости - будь ты человеком, разве твоя кровь сводила бы меня... с ума..., - но слова Конио говорили об обратном, и в Лисе, помимо неожиданной обиды, всколыхнувшейся злости и чувства униженности от того, что им пренебрегают, пускай и как пищей, пробудилось и любопытство.
Оно было подкреплено только желанием ощутить собственное превосходство, чтобы варк не только говорил, что сходит с ума, но чтобы и действия его стали сумасшедшими. Вот тогда бы Лис почувствовав, что самоутвердился, пускай и за счёт других, но какая вору разница, если речь идёт о сохранении собственного достоинства. Если бы двудушник притормозил и хотя бы на мгновение задумался о том, что вообще думает в данную минуту, то он бы сам себе сказал, что рехнулся и несёт и чувствует какую-то ахинею. Но то, что его так бесстыдно связывало с этим длинноволосым, заставляло рыжего относиться к ситуации не как к тому, что его хотят сожрать, а как к тому, что с ним очень тонко играют, угрожая смертью, но так же разрешают чувствовать свою власть над ней. В эту минуту в Холиваре схлестнулись интерес, азарт и то внутреннее психологическое возбуждение, которое испытывает человек в игорном доме, ставя на "красное" или "чёрное" свои последние штаны. Всё равно по словам Конио за Лисом должны были скоро прийти "высшие", знакомиться с которыми у него не было никакого желания, а сам принц ни за что бы не отпустил свой "подарок", только если...и вот это "если" подстёгивало Флэйма похлеще тонкой розги, при этом даря не жгучую боль, а новый приступ какого-то маниакального внутреннего возбуждения, заставляющего двудушника творить вещи, совершенно ему противоестественные.
- Так если она сводит тебя с ума, так почему бы не попробовать капельку, пока ещё есть возможность? - мысль о том, что нужно вытащить из этой передряги не только себя, но и Лючу, проскочила в голове Флэйма каким-то отдалённым отголоском, но она была, являясь ещё одним двигателем его действий. - Совсем чуть-чуть, в знак восхищения вашей пёсьей преданности хозяевам, - завуалированный похвалой укол должен был стегануть по самолюбию бывшего принца, который, если действительно им был, непременно должен был оскорбиться тому, что ему ткнули носом на пресмыкание перед неизвестно кем, несмотря на благородное происхождение и воспитание. - Совсем чкапельку, по губам, - Лис облизнулся и надавил отросшим ногтем на своё запястье, протыкая кожу и пуская тонкую струю крови по ней.
Кап - сказала кровь, шлёп - отозвалась простыня, а взгляд Холивара был слегка насмешливым, но в то же время приглашающим, даже дарящим и поощряющим, и этого в нём было больше ровно на столько, чтобы Конио ощутил реальность возможности вкусить солнечной крови и одновременно унизиться от того, что эту кровь кому-то нужно "подарить".

Кровососа явно ломало от одного только запаха каплющей с запястья рыжего крови, Холивар видел это по слабо трепещущим ноздрям и по тому, как увеличились красные зрачки в его глазах. Искушение - самый сильный двигатель безрассудных поступков и свершений, грозящих обернуться либо всем, либо ничем, и двудушник играл на нём, как на хорошо настроенной и отлаженной лютне, затрагивая именно те струны, которые могли повлиять на решение варка. У Конио явно сдавало самообладание, и пускай он просил Флэйма прекратить, он явно не желал, чтобы тот это сделал. Да и что было прекращать, если надрез уже был сделан, а в воздухе, помимо засохшей, впитавшейся в ткань крови появились ноты свежей, ничем не испачканной, дурманящей и сводящей с ума.
- ПРЕКРАТИ! - тёмный принц подскочил и рыжий вздрогнул от раздавшегося сокрушительного удара.
Да, такого мужчину можно было уважать, сильного, сдержанного, но не владеющего той маленькой слабостью, которая заставляла его терять самообладание и на которой так умело играл Лис. Двудушник ликовал, чувствуя своё явное превосходство и понимая, что ещё чуть-чуть и нежить сломается, уступая место желанию, а не долгу, и это было только на руку Флэйму, рассчитывающему если не победить кровососа силой, то хотя бы обвести его вокруг пальца. И Конио сдался, рванувшись от стены обратно к Холивару, припадая перед ним, как перед священным алтарём на колени и прижимаясь скулой к открытой ране. Дай волю и, наверное, он весь перемазался в крови двудушника, шалея и теряя остатки сопротивления, становясь послушным и совсем ручным за одну только возможность сделать это.
"Дуй отсюда!" - всеми фибрами души приказал он Люче, пока нежить упивалась близостью с дурманящей мозг кровью.
Он не знал, услышал ли это в своей голове туземец, как обычно слышат друг друга двудушники, но если и нет, парню хватило сообразительности, чтобы самому догадаться о подходящем, и, пожалуй, единственном моменте, чтобы можно было бы улизнуть. Лис прекрасно понимал, что ни о какой подмоге не могло быть и речи, но, по крайней мере, Люча был бы спасен...спасена? Холивар подумал о том, что ему всё же трудно думать о Мышке, как о парне, потому как уж слишком он привык к цветастой юбке, которая ну никак не укладывалась в его голове, как одеяние мужское. К тому же, он помнил, что туземец сам называл себя в женском роде, и не потому, что его познания в Аккадском были не велики, а потому, что он явно считал себя таковым, удивляясь любому указанию на то, что он не женщина.
"А и чёрт с ним...с ней!" - подумал двудушник, глядя, как мелькнула в проломе пёстрая юбка, которую Лис возможно уже больше никогда не увидит, но хотя бы спасёт здесь, сейчас, а потом, о ней позаботиться кто-то другой.
Конио на исчезновение Лючи почти не отреагировал, слишком сильно привязанный незримой жаждой к солнечной крови двудушника, а чтобы не передумал, Лис осторожно опустил вторую руку на его шею, поглаживая, одобряя, стимулируя остаться и продолжить, а не погнаться и убить.
- Они не знают, что ты тут, - маниакальный блеск красных глаз будил в Холиваре чувство победы, превосходства и настоящего джек-пота, потому что его ручной пёсик остался у его ног, а не побежал догонять очередную жертву.
"Я так и понял", - подумал Флэйм, стараясь не морщиться от того, когда клыки варка начали ранить его пальцы, пуская новые порции крови и перемазываясь в ней.
- Я им не сказал. Я могу им рассказать и следующей ночью, - это не выглядело оправданием в собственных глазах, скорее, просто мыслями вслух, посвящающими двудушника в ход решений варка. - Или через одну...Или..., - Холивар ещё находился в эйфории, чтобы трезво понимать, что сам подписался на то, что станет дойной коровой мёртвого существа, которое будет им насыщаться до тех пор, пока у рыжего хватит сил для ежедневного восстановления своей драгоценной крови.
И варк не договорил, как голодный припадая к ране на запястье и начиная жадно пить горячую, тягучую кровь, по всей видимости, окончательно теряя контроль над своим желанием и отдаваясь ему без остатка. В голове двудушника еле заметно зашелестело, от убывающей из организма жидкости, и он тут же приказал своему организму вновь регенерировать, благо сил для этого оказалось достаточно. Кстати, он так же не переставал удивляться тому, что так быстро оклемался после столь глубоких ранений, потому как обычно на затягивание подобных травм уходило несколько дней, если только...
"Если только кто-то не отдал мне свою кровь или свою энергию", - но это оставалось для Холивара загадкой, потому как он точно никого не мог "пить" в бессознанке, а насчёт лекарства не мог предположить, кто мог бы быть таким способным.
К тому же, когда он очнулся, в комнате не было никого, кроме Лючи, и выходило, что либо его целителем оказалась слепая дева, на что вряд ли была вообще способна, иначе затянула бы его раны сразу там, у катакомб. Либо это была Люча, которая помимо своей загадочности происхождения могла обладать чем-то таким, во что ещё не успела посвятить двудушника.
- Никогда, - охрипший голос вывел Флэйма из размышлений, и он понял, что Конио остановился в своей начатой трапезе, явно желая не выпивать рыжего без остатка, а растянуть удовольствие на более длительный срок.
Лис на автомате отдёрнул руку с варчьего затылка, но тут же отругал себя за это, потому как легенду надо было поддерживать, чтобы тёмный принц ни в коем случае не передумал. Но тот, похоже, уже и не собирался отступать, внезапно рванувшись вверх и впиваясь пламенным поцелуем в его губы. Проникновения холодного языка не было, варк просто припечатывал его рот своим, но рыжий на автомате разомкнул их, потому как целоваться умел и как-то не задумывался сейчас над тем, что объект для демонстрации своих умении не совсем уместен.
- Ты ведь никому не скажешь о нашей маленькой тайне..., - у двудушника спёрло дыхание от цепких сильных объятий, и он упёрся ладонями в плечи Конио, чтобы тот дал ему хоть немного кислорода и пространства, прекращая угрожать лисьим рёбрам вот-вот раздавить их. -  Больше никому...., - Холивар всё же ощутил холодный язык, но по своей щеке, после чего его мир опрокинулся, и он только вытаращил глаза, глядя, как нависает над ним варк.
Резкое движение и шею двудушника опалило жарким дыханием и мгновенно следующей за ним болью, отчего когти Лиса не на шутку впились в покатые плечи кровососа, голова запрокинулась, а дышать стало вовсе невозможно. Он даже шумно и тяжело вздохнул, но не от боли, а от пронзившего всё его существо удовольствия, что он сломал волю нежити, подчиняя её правилам своей игры, отчасти чувствуя, что добился того, чего хотел, а от части ощущая, как дурманится его рассудок. Это была либо кровопотеря, либо варчьё воздействие, но Лису это было не важно, потому как он искренне получал удовольствие от того, что его хотели, но внезапно почувствовав, как что-то недвусмысленно упирается ему в пах, двудушник понял, КАК именно его хотят. Страшная догадка о том, что Конио хочет не только досыта напиться его кровью, но ещё и проделать с ним то, что произошло в прошлый раз, калёным железом стегануло по сознанию Флэйма и заставило дёрнуться всем телом. Воспоминания о дикой раздирающей его внутренности боли, заставило рыжего сильнее упереться в сильные мужские плечи и попытаться оттолкнуть нависшую над ним скалу. Более того, то чувство унижения от того, что его поимел другой самец, пускай и нежить, взыграло с новой силой от ощущения его повторения, заставляя Лиса начать взбрыкивать, как необъезженного жеребца, не желающего смириться с тем, что на нём кто-то собрался ездить.
- Пусссссти! - зашипел двудушник, стараясь отодрать от своей шеи тёмного принца. - Я имел ввиду кровь, а не.. а не..., - дыхание Лиса спёрло от праведного возмущения, потому как даже его язык не поворачивался произнести вслух! такое, противоречащее естественным законам совокупления слово.
Это не было данью скромности, лишь острое понимание того, что самец перестаёт быть самцом, когда его покрывает ему подобный. Другого представления в голове Холивара не было и он начал вертеться под Конио, как уж на сковородке, стараясь вывернуться из под него или хотя бы оттолкнуть.

...Люча впервые видела варков, и они ей не нравились. Ну, как не нравились: понятно, что у Сплетающего Кошмары в этом мире должны быть дети, и где-то именно такие. Противные и кровожадные. Это нормально. В целом, да, то есть, никаких проблем. Но не в данном случае, когда отпрыски Ужаса угрожали её мужчине. В таких ситуациях брадрианская вера рекомендует забыть о пиетете и ни в чём себе не отказывать. Свои - это то, ради них можно перевернуть Мироздание и разрушить бессмысленные статуи богов... С трудом преодолевая жуть, вымораживающую, заставляющую чувствовать себя кусочком мяса, припрятанным до срока хищником, Люча напрягала магические силёнки, вычёркивая нечисть из её общей с Флэймом реальности. Она обхватывала эту каузальную преграду своей волей, как маленькая девочка обхватывает сырой камень пятиметровой стены - глядя вверх, тараща глазёнки, не понимая, как это так может быть - что никакая чудесная сила не возносит её к спасению... "Страшный", по счастью, пока не обращал внимания на эти попытки. Но вдруг, оцепенев, ощущая, что проваливается в кошмар, Люча услышала реплику про Высших. Которым предназначен Флэйм. Это был конец. Полный конец. Его не просто убьют - его замучают. Она должна пойти на любые жертвы, но сделать хоть что-то, чтобы остановить эту напасть... Ценой жизни, ценой души - не важно...
   Шаманка едва успела вжаться в угол - монстр вскочил, взревел. Грянул в стену кулаками, и она паспахнулась . И вместе с тусклым внешним светом нездешних небес - у Лючи вдруг словно высветился пятачок на чердаке памяти... У неё ведь был магический Инструмент... Прямо здесь! На постоялом дворе, заготовленный без всякой задней мысли! А шаманка с Инструментом - это не то что без него, так она, пожалуй, может и побороться... Неизвестно, правда, достаточно ли у неё будет сил и тогда - но Люча верила. Она справится.
    Проскользнув за спиной тёмного существа, Эллорита кинулась по лестнице вниз.

 
Паук Пустоты
   
   Эллорита обернулась в поимках оружия... Надо вернуться на кухню, взять что-нибудь, например, нож... Или швабру... Осторожно отступая по паутине, девочка вдруг бросилась назад, в сторону кухни... Она бежала сквозь туман, под ногами хрустели какие-то шкурки насекомых, черепки... Черепа?! Внезапно Люча снова чуть не влетела в запаутиненный Ёршик - ещё мгновение, и она бы угодила прямо в сети. Как же так... Она не могла сделдать круг - до дверей всего пара десятков шагов... Что за наваждение? Ну-ка, ещё раз..
   Увы, раз за разом - куда бы девочка ни шла (она пробовала даже вкось и в обратную сторону) она всё равно возвращалась к выгребной яме и ужасному пауку - на недоступном Ёршике.
   - Пока не победишь... Босса...- прошелестело в голове невесть откуда взявшееся троеголосье. И смешки.
   - Я не хочу никого побеждать. Просто отдай мой Ёршик! Отдай - мой - Ёршик, и я уйду- процедила Люча мысленно. Паук немного поёрзал, устраиваясь поудобнее. С полураскрывшихся жвал засочился клейкий яд.  Пустота в его глазах - девочка даже проверила это - была совершенно идентична пустоте небес.
   - Чем же мне тебя пронять?- поинтересовалась шаманка тихонько. Вспомнила о своём единственном "оружии" и хихкнула. Нет, тупо. Не смешно. Эта тварь запросто её спеленает, укусит, высосет... (или что делают Пауки Пустоты со своими жертвами?) А тем временем Холивара отдадут этим, Высшим... Про них тоже неизвестно, что они делают, но явно ничего хорошего. Нет, нет, ни секунды промедления, надо быстрее!
   Неожиданно по ноге Лючи ктото пополз. Она увидела паучка.
   - А! Маленький негодник!- шаманка стряхнула существо и придавила его ногой. Не насмерть. Так, чтобы не двигался. Гигантский паук обеспокоенно завозился и повернулся к Люче, подбирая ноги.- Что, неприятно, когда твоих любимых трогают? Вот и мне неприятно! Ну-ка, отдавай Ёршик, а то яведь могу и посильнее нажать!
   Люча видела, что Паук собирается броситься на неё. И приготовилась отскочить.

Отредактировано Люча Эллорита (01.04.10 02:21:44)

[dice=7744-1:9:0:вырвать ёршик из сетей]
[dice=1936-1:9:0:крепость паутины]

[dice=5808-1:9:1:отмахнуться от паука]
[dice=9680-1:9:0:паук не отмахивается]
[dice=5808-1:9:1:если получилось - перебраться через забор]
[dice=15488-1:9:0:трудность перебирания через забор]