Узенькая, но тем не менее отдельная каюта не радовала ни своим радушием ни обстановкой. Перси одетая в плащ аккуратненько примостилась на краю узкой койки мага, внимательно наблюдая за его сборами. Диалог незаметно перемежался подставленными мысленными образами, что Перси формировала в своем сознании и отсылала старику, якобы те сами приходили маразматику на ум.
- Ну, дорогуша, настал твой заветный день. Образно выражаясь, кхе-хе-хе. - поганенько хихикнул маг глядя в темное окно. - Составишь мне компанию на ночь. Ведь это наверняка наша последняя ночь вместе. - почти трагично завершил Кронром, хитро поблескивая своими маленькими глазюками в сторону девушки.
- Подумаю над этим. - брезгливо фыркнула в ответ Перси, закладывая ногу на ногу и продолжая наблюдать за исчезающими в набедренной сумке пожитками мага. - Ты лучше собирайся, да побыстрей. Мне уже изрядно надоело тебя ждать. - вздохнула дама и отвернулась, не забыв уловить момент и подменить четки из каменьев мага, на какуе-то безделушку в своем рюкзаке.
"Хоть будет чем приторговывать на рынке. Надо же как то на жизнь зарабатывать." - проскользнула лукавая мысль. С такой то способностью Персириада вряд ли пропала бы, но маленькая гадость маге - сердцу радость. Так что изменить себе, она просто не могла позволить.
"Наверняка она захочет осмотреть город,под этим предлогом можно будет завести ее в темную подворотню и еще разок..." - подменила мысли мага охотница, имея на то своим причины, а именно воспользоваться ситуацией в своих корыстных целях.
"Устрою-ка я тебе торжественное прощание, по всем правилам этикета." - злорадно рассмеялась про себя девушка, не меняя задумчивой гримасы. Судя по лицу Кронрома, подставные мысли пришлись ему по вкусу, хотя от его похотливой беззубой улыбки в сторону Перси, у девушки прошлась неприятная дробь мурашек по телу.
- Идем. - предложил руку охотнице человек, но та предпочла самостоятельно оторвать зад от кушетки и выйти.старый извращенец не упустил возможности подогнать ее звонким шлепком.
     Вписавшись в череду пиратов, выносивших ящики контрабанды с корабля, пара спустилась с трапа и незаметно "огородами" минув таможенный досмотр влилась в темные улочки. От города пахло хитростью, обманом, коварством, насилием и наглым корыстолюбием. Судя по всему в столице стыд,  правда и верность были не в чести.
- В порту было больше народу. - прервала риторическим замечанием сгустившуюся тишину меж собеседниками Перси, маги ничего не ответил. Старикан улыбался своим извращенным мыслям.
- Никто не придет. - лишь заметил тот.
"Уж я не сомневаюсь." - ехидно перевела его фразу в свое русло рыжеволосая. "Но стоит отвести тебя подальше, так дольше искать будут. А мне еще нужно подумать над тем, где переночевать. Затея шляться по улицам этого города всю ночь напролет, не кажется мне хорошей."

----) Корабельные склады

Отредактировано Перси (11.06.09 01:43:34)

НРПГ: Читайте в шапке форума Погоду, по идее сейчас дело к грозе, ветер, если не шторм. На первый раз прощаем.

Никому кроме игривого тумана, что клубился легкой дымкой и плескался в пене прибрежных волн. Из далека от причалов доносились звуки разгрузки прибывших судов, отголоски размытых ветром голосов. Незаметный в темени живой туман подлетел к ногам поднявшегося на берег человека и как домашняя собака, стал ластится и вертеться вокруг них. На мгновение могло почудится, что кто-то дернул Лэнса за подол плаща. А может это был ветер...
Но когда мужчина сделал несколько шагов от моря, его окликнул тонкий требовательный девчачий голосок.
- Дядя!
Позади по колено в воде стояла лапочка-девочка лет семи, с пухленькими щечками, но бледным как лик луны лицом. Серебристые кудри спускались по плечи, глаза поблескивали алым. Подстрекательская хитрющая улыбка играла на губах.
- Дяденька, а как вас зовут? Я Лиска. Давайте дружить? Вы не правильно встали, нужно туда. - указала пальчиком в сторону причалов. - Возьмете меня на ручки? Я познакомлю вас с папой. Он та-а... забыла. А! Та-мо-же-н-ник. Он любит гостей. Вы любите моего папу? Я люблю. Конфетка есть? Конфетки я тоже люблю. - она вертелась и полу приседала, оттопыривая пальчиками короткую юбочку.

Отредактировано Варки (22.06.09 03:59:31)

Лиска насупилась, сложила губки бантиком и заявила.
- Бууу. Сначала вы ответьте, а уж потом я!
Обиженно высунула язык. Она встала на одну ногу и пропрыгала по воображаемым "классикам" к мужчине. Похоже долго девчужка терпеть без общения не могла.
- Я игралась. Тут у моря. А что, нельзя? Я раньше вас не видела. Вам плыть было не темно? Дядя, дядя, давайте поиграем!
Лиска радостно подпрыгнула и взвилась туманом в темноту. Лэнс почувствовал нежданную тяжесть, шустрая девченка уже сидела у него на плечах. Она довольно со звонким хлопком закрыла маленькими ладошками ему глаза.
- В прятки на доверие. Вы говорите куда идти, а я веду вас. Но чур не подглядывать!
Маленький шелудивый варк не полностью материализовался, так что весил чуть больше чем туман. А если б Лэнс вздумал ее коснуться, то рука схватила бы плотный как вода воздух.

НРПГ: прописывайте действия только своего игрока, оппонент сам за себя писать будет. Лэнс, это грубое нарушение. Но и в этот раз прощаем. Перечитайте на досуге правила ролевой. *Варк чувствует себя обучающей программой.* За других можете писать только если за них не играет реальный игрок.

     Лиска много раз играла в обычные прятки и те ей изрядно успели надоесть. Она стояла рядом с "водой" и копала острым носком белоснежной туфельки прибрежную землю, раздумывая соглашаться ли с дядей и так и быть поиграть с ним в скучную игру.
- Чего вы устали то? Рыбаки не должны так уставать! Зачем?- буркнула девчонка, подцепив носком туфли горсть земли и швырнув ее в сторону противного дядьки. Сразу было ясно, что юное но не по годам опасное создание явно не из бедного сословия. И каким ветром ее занесло сюда? А может именно что ветром?..
Размышления ее окончились на счете 15ть, хитрющая малявка наслала неосязаемую туманность на голову Лэнса. Открой он глаза - все белым бело и ни единого просвета. Развеять персональную тучку от лица тоже было крайне сложно, уж слишком большая плотность молочного тумана клубилась вокруг головы мужчины. Прилипший туман отдавал легким запахом крови. Лэнс услышал два хлопка в ладоши справа от себя метрах в пяти, в том месте рядом со стеной прокатился звонкий детский смех.
- Я здесь! Поймай меня! Ля-ля-ля! - смех стих, а голос вновь послышался в 10 метрах по тому же направлению. - Я уже спряталась! "Лиска, Лиска, где ты моя киска?" - вы должны говорить так. Так и папа делал.
История умалчивает, что случилось с ее отцом, но выводы напрашивались безрадостные. До рассвета оставался всего час, хотя для некоторых он мог растянуться на долго, или даже навсегда.
      Кидайте дайс. 9 граней. На вероятность падения при ходьбе с закрытыми глазами.
Результат меньше 5ти - упал, 5ть и больше - вариации спотыкания. 9ть - идет ровно. 1н - упал, поранился.
Вначале пост с дайсом, затем пост с описанием происходящего (с учетом результата броска)

Отредактировано Варки (26.06.09 21:40:17)

Второй игровой сезон
_______
"Гордость Аккада"... Хех... Такое звучное имя для такой убогой посудины и как она еще на воде держится?! Раздумывал Фарен, стоя на носу корабля и разглядывая приближающийся порт. Конечно, он не был специалистом в корабельном деле, однако, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное. Путь из Вананграта в Аккад занял две недели… ДВЕ!..  А этот прохвост-капитан клялся мне, что не пройдет и одной. Надо было его ночью прирезать или ограбить! Хотя... еще не поздно… Найдя эту идею соблазнительной, вор хищно улыбнулся, и его улыбка тут же потонула в тени капюшона, который он накинул на голову, когда поплотнее закутался в плащ. Помимо него на палубе были лишь первый помощник и несколько матросов, которые флегматично готовили корабль к прибытию в порт.
- Скоро мы войдем в порт, - бесцветным голосом, которым обычно констатируют факты, произнес первый помощник, встав рядом с Фареном и устремив свой взор в сторону Аккада, - так что советую вам пойти в каюту и собрать свои вещи.
- Спасибо за совет, я так и поступлю, - ответил вор, с некоторым раздражением в голосе, после чего развернулся и быстрым шагом направился в недра корабля, который ему хотелось, как можно быстрее, покинуть. Лишить этого треклятого капитана « честно-заработанных» денег я всегда успею. Думал Фарен, открывая дверь небольшой каюты, в которой он последние две недели жил. На своей узкой и крайне неудобной кровати, он обнаружил красивую женщину, чье обнаженное тело едва прикрывало ткань ночной рубашки. Это была Роксана – молодая жена барона Оквуда, возвращавшаяся вместе со своим мужем в Аккад. Фарен познакомился с ней для того, чтобы разузнать, где ее муж хранит деньги, однако эта информации ему стоила нескольких бессонных, но от этого не менее приятных, ночей в ее обществе. Вот и сейчас она пришла к своему молодому любовнику.
- Мой муж еще спит! Так что мы можем… ммм… немного поразвлечься, в последний раз, - с нотками разочарование и томления в голосе, произнесла леди Оквуд и потянула ткань своей рубашки, соблазнительно обнажая бархатистую кожу своих ножек. Фарен не сводил с нее заинтересованного взгляда, а на его губах появилась ироничная полуулыбка, обращенная не столько к женщине, сколько к собственным мыслям. Ты пришла ко мне и даже не подозреваешь, что всего лишь несколько часов назад твой муж лишился всех своих сбережений, благодаря мне. Он кинул мимолетный взгляд на свою сумку, в которой лежал увесистый кошель барона Оквуда и произнес:
- Конечно, можем… Только у нас немного времени, корабль скоро прибудет в порт.
- О, это не проблема, - тут же ответила Роксана, поднимаясь на ноги, через секунду ночная рубашка скользнула вдоль ее тела на пол. А почему бы и нет?! Промелькнула мысль в голове Фарена и, в следующее мгновение, он потонул в объятиях и жарких поцелуях, леди Роксаны. Когда с палубы донесся зычный голос, оповещающий всех о том, что корабль прибыл в Аккад, вор еще лежал в постели, а женщина уже собиралась уходить.
- Надеюсь еще увидимся, плут, - произнесла она с лучезарной улыбкой и скрылась за дверью.
- Ты не представляешь насколько права, милая, - ответил Фарен в пустоту, раздумывая над тем, какой же он все-таки хороший вор. Некоторое время он разглядывал дощатый потолок, после чего начал одеваться, собирая одежду, беспорядочно разбросанную по каюте. На палубе он появился спустя десять минут. Вдохнув полной грудью прохладный утренний воздух, он поправил свою заплечную сумку и пошел по направлению к трапу, по дороге бросив недвусмысленный взгляд на капитана, который вышел проводить пассажиров. А с тобой мы еще увидимся... "дружище"... Подумал Фарен и покинул корабль, окунувшись в атмосферу Аккадского порта. Окинув рассеянным взглядом бесконечные причалы, с пришвартованными кораблями, и снующих туда-сюда людей, он театрально пожал плечами и направился в сторону складов, так как непосредственно за ними виднелись очертания города, тем более ему хотелось проникнуть в город, как можно более незаметно, не привлекая лишнее внимание и особенно внимание таможни, которой может не понравится содержание его сумки.
---> Корабельные склады Аккадского порта

Отредактировано Фарен (14.04.10 08:21:06)

Из блужданий >>>

Работа есть работа, даже если заниматься ей не хочется, а голова пухнет от совсем других проблем.
Его благородие Морнмаф пребывал в состоянии осмысления этой суровой истины, сидя на большом, прогретом солнцем, обкатанном приливами валуне. Сапоги благородия покоились на бревне, источенном какими-то муравьями. Между колен, упёртая в крупный песок, стояла глефа в чехле. С этим предметом Трэш сроднился, уже не чувствовал себя спокойно без неё, постоянно таскал с собой... Чиновничья братия в таможенном штабе порта косилась на громадный свёрток с презрением, но это было то презрение, которое происходит от непонимания, так что Трэша косые взгляды не волновали.
Итак, Трэш отдыхал.
Насколько вообще было можно отдыхать при нынешнем раскладе.
Под порывами ветра, который у морской воды не утихает никогда, уголок ворота белого кителя упрямо колол щеку благородия, полы трепались и шуршали о валун. Зад грело накопленным в камне теплом. Голову грело заботами.
Морнмаф давно не спал, в этом состоянии вообще сложно быть оптимистом. Под ласковым солнцем глаза у него слипались, единственной надёжной опорой оставалась глефа... Где-то в городе бродил Стрекоза, золотая сука... то ли жаль было его тревожить, то ли влом искать. Трэш был один. Он всегда был один. Окунувшсь в солнце близости и участия, он почему-то пугался и бежал. Слишком привык быть один? Может быть... Одиночество оставалось единственно правильным, беспроблемным способом существования: никому не должен, не с кого взыскивать долги. Трэш не мог не признаться себе, что любит названного (пусть даже и самозваного) брата. Любить всегда легче на расстоянии.
Он не хотел бы представать перед Кайшем неудачливым, несчастным, разбитым или усталым. Гораздо приятнее было бы сиять во всей красе, всё уметь, всё успевать и всё предусматривать. Если бы Трэш мог в любое время встретить Кайша как короля - не было бы гостя желаннее, чем Кайш. Но мир не идеален, и не идеален в нём никто.
"Не хочу быть неудачником."
А ведь любая война за справедливость - путь неудачника.
Воин света - всегда лопух.
Трэш и рад бы был оставить своё "увлечение", забыть о нём... Но каждый вечер после заката его тащило в город. "Наверное, я просто люблю убивать." Ему действительно нравилось прекращать существование разумного создания, видеть смерть, которую сам спровоцировал. Да, всего лишь варки... Но сколько удовольствия даже в этом... Бойня затягивала... да что там, давно затянула. Не ради детишек и мамаш Трэш крошил нежить в капусту... Ради того мгновения, когда в алых глазах отразится понимание: бытие окончено. Дальше один прах, а за жизнью, за Трэшем победа: абсолютная, выраженная в физическом уничтожении врага. Такой образ мыслей... дик.
Если это вообще можно называть образом мыслей, а не набором варварских инстинктов. Трэш таращился в воду, считал маленькие волны, шлёпающие о песок, и тут же забывал счёт.

Иногда и не знаешь, благодарить или проклинать наследственность за хорошее зрение. Эмоции Трэша на этот счёт выглядели так: "Ойпвашусельдь... Ну хоть заметил заранее, слава мне..." Морнмаф даже предполагать не хотел, что сделал бы, возникни Рей неожиданно в трёх шагах от него. Наверное заорал бы, или упал, или ещё каким-то дурацким способом выразил удивление... Но серебряная голова сумасшедшего была видна далеко, поэтому Трэшу хватило времени и удивиться, и обрадоваться, и почувствовать детскую обиду за то, что Рей его оставил одного, показав всю глубину ужаса ночи. Как будто завёл в логово демонов и исчез, предоставил самому выбрать: бежать или драться. Свой выбор Трэш сделал и фанатично держался его, обида была родом из прошлого, её время давно миновало. Понимая это разумом, Трэш ухитрился пережить лавину эмоций, не меняясь в позе и лице, разве что в его глазах промелькнул нехороший огонёк... Когда Рей остановился над сидящим таможенником, от этого огонька и следа не осталось, только неласковая желтизна стылого золота, такого древнего, что уж и само позабыло, через чьи руки прошло и сколькими слезами и кровью было обмыто.
- Всё за мальчика меня держишь? - Трэш неторопливо встал, глефу оставив прислонённой к камню, и глядел теперь на Рея сверху вниз. Белый бог кошек где-то там, вне сознания Трэша знал, что не моложе красивого, безумного, опасного Эль Рея. Глазами Трэша на сумасшедшего смотрели все поколения, бывшие и грядущие, когтистых хищников, сама неукротимая жизнь... Эль Рей одновременно притягивал и отталкивал, как замороженная лилия, сохранившая форму и видимую свежесть, но мёртвая и хрупкая. Он словно не понимал, что вымок насквозь. Трэш молча снял китель и деликатно, но равнодушно, будто на вешалку, уронил его на плечи Рею. А потом...
Взлёт крупной кисти с крашенными чёрным глянцем ногтями. Мгновенный проблеск неукротимой злости во взгляде. Звонкий, щёлкающий удар, который Морнмаф, не скупясь, влепил Рею по щеке, тыльной стороной кисти. Не всякий устоял бы на ногах после пощёчины Трэша.
- В следующий раз дай знать, если тебя не сожрут, отморозок, - слова, человеческие, отдавали сокрушительной тяжестью глетчера.

"Разум? Всё ещё шипишь об этом, да?"
- Заткнись.
Трэш и виду не подал, насколько разгуделась голова с одного удара... да что удара, с одной оплеухи. Низко было белому богу ныть по такому жалкому поводу. Трэш стоял прямо, и, хоть была его белая голова ниже головы безумца, смотрел не снизу вверх - прямо.
- Слышать больше не желаю ничего о сумасшествии от тебя, плесень.
Не было в его словах злости, не было звона нервов, натянутых впредел. Только мягкая кошачья притяжка сменялась более жёстким призвуком, почти щёлкающим. Ветер трепал рубаху, открывал выходы татуировок на шее и снова прятал под краями ворота. Золотой свет, плотный и медвяный, хлестал потоками по его волосам, вычерчивал острыми клиньями контуры лица.
- Заткнись, как молчал эти чёртовы две недели. И, если нравится так молчать, заткнись раз и навсегда.
Может быть, о таких резких словах у людей заведено жалеть. У людей. Не у Трэша. Ни по складке его бровей, ни по взгляду не было заметно колебаний.
- Всё слышал? - Морнмаф медленно, какое-то время не отпуская из поля зрения лица психа, развернулся... Да, отвести взгляд всё же пришлось. И больше взгляда Трэш не возвращал. Тяжело и твёрдо, как будто на плечах его лежал свод небесный, но нести это было всё же по силам, Трэш прошёл к подножию камня, на котором легко, как птица или флаг, возвышался Эль Рей, и подобрал свою глефу. За перевязь повесил её за спину. "Всё. Ну, найдёшь что сказать?"
- Ну, найдёшь что сказать?
Тишина повисла над клочком песчаного пляжа, злая и грозовая, та тишина, скоторой начинается всякое отчаяние.
- ...Понятно, - сказал Трэш, как выдохнул. И сделал шаг в вязком песке. Песок тормозил ноги, тянул, останавливал, но с равной силой сверкал дальше, дорожкой жарких искр, зажжённых солнцем на гранях песчинок. Поэтому Трэш шёл, и то ли по инерции сознания, то ли по упрямству мышц, но каждый шаг казался ему легче предыдущего.

Как ни размашист был у Трэша шаг, а психа обогнать, оставить позади он не смог: казалось, серебряный парит над песком, как мираж - над тем самым песком, в котором у таможенника вязли ноги. И слова сумасшедшего тоже нельзя было оставить позади, они обволакивали, как дым... Незаметно и неотвратимо само пространство вокруг Трэша становилось пропитано Эль Реем, будто был Эль Рей не человек, а запах, или настроение, или что-то ещё такое, что не потрогать руками... и не проигнорировать. Как бы Трэш ни старался.
"Иногда он ещё липучее варков," - нахмурился Трэш, когда идти рядом психу оказалось мало и он преградил путь.
- Я подхожу тебе, вот как?
Пользуясь преимуществом роста, теперь Морнмаф смотрел на Рея сверху и удивлялся, как же это легко. "Чёрт, а ведь рядом с его высокомерием это настоящее святотатство..." "Святотатство" выглядело почти смешным, Трэш над ним чуть не рассмеялся вслух...
- А с чего ты взял, что ТЫ подходишь мне? - поправив глефу на плече, Трэш зацепил большой палец свободной руки за ремень, ссутулил спину и склонил голову вбок. - У тебя тридцать секунд на ответ. И если его не будет, или он мне не понравится - я пойду дальше, даже если придётся ради этого швырнуть твою мокрую задницу обратно в бухту. Всё понял? - Морнмаф ковырнул носком сапога ракушку, полузарытую в песок. - Время пошло.

- Некоторых богов не волнуют люди...
Конечно, это сказал не Трэш. Эти слова принадлежали Бастишу. Рука у Рея была чертовски холодная, тело ответило инстинктивным теплом: под ладонью сумасшедшего, под тонким покровом сорочки плечо сделалось горячим, как чугунная стенка растопленной печи.
- Я хочу всё. А ты что, сам не справишься? Целых две недели я не был тебе нужен.
Вся злость Трэша упиралась в этот проклятый срок, билась об него, как о волнорез, заворачивалась бурунами и копила мощь.
- Я просто люблю этот мир. Я присягнул ему.
Лохмы благородия метались на ветру, слишком белые и слишком золотые, чтобы свет в них путался лишь солнечный. И особенно ярко это сияние полыхнуло, стоило Рею коснуться глефы. С жёстким шипением, как будто два наждака потёрли друг о друга, Трэш отскочил назад.
- Не тронь. - Три тонких морщины на переносье, подрагивающая над клыками верхняя губа... Мало осталось в Трэше от человека, одни поверхностные привычки да тонкий флёр выдержки, не способный скрыть звериную, живучую ярость. Только и было хорошего, что Трэш знал перемены в себе. "А мы друг друга стоим..." - едва удержал он нервный, невесёлый смешок. С мокрого Рея на песок натекла тёмная лужа, слипшиеся от воды серебристые космы трепались под порывами ветра, как складки влажной парусины, но самому Рею на это, видимо, было глубоко пофигу. "Подходим друг другу. Никуда не деться."
- Пойдём, поешь... - внезапно усталым голосом предложил Трэш. - Хотя можешь не ходить, если гордость не пускает. - И таможенник, развернувшись, зашагал по песку, не оборачиваясь, но краем глаза ловя тень Эль Рея, чтобы понять, идёт ли он рядом.

>>> Домой.

Отредактировано Бастис (31.10.10 10:25:10)

» Подземный город » Подвал разрушенного монастыря

Как ни странно, но сейчас, походу, парню везло. Двуручную маленькую тележку ему удалось спереть у ближайшей лавки, когда он обернулся обратно в человека и, оставив гроб под дверью монастыря, нырнул в первый же переулок. Более-менее приличную одежду он стянул с бельевой верёвки прямо на улице, на обратном пути. Добравшись же до дверей монастыря, рыжий быстро скинул с себя одежду, оттёр грязной рубахой тело от остатков грязи и крови, и привалил её большой грудой высыпавшихся из кладки камней. Нацепив свежую одежду и порадовавшись, что остались целыми сапоги, Холивар вновь одел свой, словно зачарованный, целый и невредимый плащ, серой стороной наружу и, закинув за спину свою неизменную сумку, водрузил на тележку гроб и покатил его в сторону порта.
Оставлять его в тёмных сводах монастыря было опасно, слишком просто было умыкнуть варка и не ожидать за это наказания со стороны Высших. Но Лис, как любой другой вор, всегда верил в удачу, и рассчитывал на то, что всё успешно сложиться, если они успеют отплыть сегодня же по направлению в Эрдет-Ум.
Он остановился лишь единожды, возле лавки плотника, спокойно заплатив за инструмент и, прямо у входа, хорошенько обстругав с дубового гроба следы старости и отпечатки от камней. Ящик тут же запах приятным тёплым запахом древесины с лёгким душком истлевшего внутри тела, как раз то, что и требовалось. Теперь последние пристанище «покойного дядюшки» выглядело достойным образом. Именно под такой легендой Лис и планировал вывезти «груз» из Аккада, и именно это рассказал толстому капитану, отплывающего сегодня днём торгового судна.
- Понимаете, дядя всегда хотел, чтобы я, его племянник, похоронил его на родине, - держась за сердце, Флэйм опустил второй рукой на стол перед капитаном тяжелый кошель с золотом.
И, разумеется, он понял, и разумеется, разрешил печальному «племяннику», занять один из грузовых отсеков, разместив там так скоропостижно усопшего «дядюшку», сообщив, что корабль отправляется через пару часов, намекнув на то, что рыжий может успеть заняться своими делами перед тем, как они отчалят. Решив не брезговать советом, Лис оставил Конио на борту и вступил на берег, направляясь на центральный базар Аккада.

» Аккад. Центральный район » Рыночная площадь

Отредактировано Холивар Флэйм (03.11.10 00:23:53)

» Аккад. Центральный район » Рыночная площадь

Первым делом Холивар слился с толпой, нырнув в неё, как в родную стихию и стараясь не привлекать к себе внимания, но после того, как он без зазрения совести спёр увесистый кошель у какого-то купца, стоило рыжему отойти на пару шагов, как он стал полноценным покупателем огромного рынка. Перво-наперво, Лис не пожалел и купил вместительную большую сумку из бычьей кожи, уместившей в себя две головки козьего сыра, хлеб, десяток сваренных яиц и зелень. Так же вор не поскупился на кусок вяленного мяса, думая о том, что на корабле должно быть полно рыбы, так что с голода он в любом случае не умрёт, главное, чтобы была возможность подкрепиться, когда физически её не будет. В эти моменты он даже не думал о том, что ему придётся восстанавливать силы после выходок варка, потому как уже чётко решил, что именно сделает для того, чтобы тот до самого Эрдет-Ум не смог вылезти из своего ящика. Помимо новых метательных ножей, взамен тем, что он расстрелял в катакомбах, Флэйм попросил местного кузнеца изготовить несколько серебряных гвоздей из того куска серебра, что он выменял у ювелира за свой редкий отравленный кинжал. Передав его в руки менялы, вор почти мгновенно вернул его обратно, подложив дешёвую подмену и слиняв быстрее, чем торговец мог опомниться. И пока кузнец заканчивал с заказом, Лис то и дело настороженно высовывал нос на улицу, проверяя, нет ли за ним погони. Но  двудушнику продолжало везти, к счастью или к тому, что он предложил опробовать ювелиру остроту клинка на коже указательного пальца… Когда Флэйм выскальзывал из лавки, меняла уже начинал меняться в лице, откровенно зеленея и постепенно оседая на пол, потому как ноги его уже не держали. Одна надежда была на то, что вор не отравил его насмерть, потому как обычно такой дозы было не достаточно, чтобы убить человека, но двудушника это не особо интересовало, потому как в этот момент собственный зад казался ценнее.
Когда заказ был готов, Лис уже успел отобрать в лавке кузнеца только самые «правильные» ножи, идеально подходящие по весу, остроте и пропорциям. За всё тут Холивар расплачивался золотом и ничего лишнего не взял, потому как хоть и не планировал после Эрдет-Ума возвращаться в Аккад, но могло случиться всякое, а настолько качественное оружие ещё нужно было поискать. И единственное, что не давало ему полностью сосредоточиться на сборах, так это загадочно поблёскивающее на его пальце кольцо, которое ему вручила в подземелье Люча…
Он даже не представлял, где могла быть шаманка, понимая, что идти искать её возле катакомб, всё равно, что иголку в кровати с клопами. Приближаться к развалинам нельзя было даже на расстояние видимости, не говоря уже о том, чтобы попытаться найти ту самую дверь, за которой пропала иноземка. Вспоминая панику Конио, Лис не сомневался в том, что варки только и ждут наступления ночи, чтобы сорваться в погоню. Потому сейчас нельзя было медлить ни минуты, а тем более, тратить столь ценное, выцарапанное буквально зубами, время, на поиски той, что запала в мысли Холивара, но не сумела проникнуть настолько глубоко в его душу, чтобы он смог проигнорировать угрозу собственной жизни. И именно с такими мыслями возвращался в порт задумчивый Флэйм, когда совершенно случайно заметил идущую прямо на него…шаманку!
- Люча! – наверное, даже громче, чем надо было, от неожиданности выпалил Лис. – Ох, великий Адран, ты жива, моя курочка, несущая золотые яйца! – парень облегчённо рассмеялся, потому как всё же не так отстранённо относился к пропаже иноземки, как пытался убедить в этом себя. – С тобой всё в порядке? – он порывисто прижал худенькое тельце к себе, переспрашивая, приподнимая маленькое личико за подбородок и заглядывая в глаза. – Где ты была? – глаза наткнулись на большое красное пятно на голове Мышки, выдающее цветом и размерами ощутимую припухлость. – Люча! – ещё раз позвал двудушник, нахмуриваясь и чуть встряхивая в руках лёгкое тельце. – Ты меня узнаёшь? – парень чуть отвёл её в сторонку с прохожей части и схватил за руку. – Ты помнишь? Я Флэйм. Холивар Флэйм, – рыжий медленно повторил своё имя, не видя никакой реакции, снимая с пальца так раздражающее его весь день кольцо и нацепляя его на руку шаманки.

Холивару сразу показалось, что что-то не так. Он отчётливо видел, как Люча тянулась к нему, жалась к его телу и явно обрадовалась возвращённому кольцу, мгновенно поменявшему цвет с прозрачно-серого на ослепительно белый. Вот только он чувствовал, что иноземка его совершенно не узнаёт. Её инстинкты явно помнили Лиса, в отличие от головы, и оставалось только предположить, что с ней могло произойти такого, что Мышка начисто забыла того, за кем ходила, как ручная маленькая собачонка. Впрочем, Флэйма это не сильно огорчило, потому как шаманка не отказалась идти с ним, а даже наоборот, сама попросила забрать её с собой. Рыжего такой расклад более чем устраивал, потому как это избавляло его от лишних объяснений о том, зачем ему понадобился лежащий в гробу варк, а напомнить Люче о прошлом, он мог в любой момент, когда это станет ему удобным.
Прихватив иноземку под локоток, парень поспешно отвёл её в сторону, на глаз прикидывая комплекцию худощавой фигуры. Тащить её в таком виде на борт корабля было сумасшествием, потому как легенда о «покойнике» и так поставила под угрозу всё их задуманное предприятие. Потому оставалась только одна разумная идея. Одежда двудушника повисла бы на шаманке мешком, так что им вновь пришлось вернуться на торговую площадь и подобрать Мышке более подходящее одеяние. На удивлённые глаза иноземки, рыжий ласково погладил её по плечу и сказал, что так надо, не надолго, но почти жизненно необходимо.
- Мы отправляемся с тобой в плавание, моя дорогая, - мурлыкнул Лис, ловко раздевая шаманку за ближайшим тёмным углом и ловко напяливая на неё мужскую одежду. – А женщин на корабле не переносят так же, как ведьм и чёрных кошек в церкви, - собрав золотистые волосы в кулак, Холивар скрутил их в жгут на затылке шаманки и прикрыл длиннополой шляпой, надёжно скрывшей длинную гриву.
В такой одежде Эллориту невозможно было принять за девушку, потому как она внезапно подчеркнула все мужские черты шаманки, обнаруживая истинную природу её тела. Однако, двудушника это нисколько не смущало и он только порадовался тому, что теперь никто не перепутает Мышку с девушкой.
Вернувшись на корабль, парень без зазрения совести сразу сообщил капитану, что спускался на берег как раз для того, чтобы съездить за своим «племянником», непременно желающем сопроводить «усопшего дедушку» в последний путь. Особо мудрить с родством двудушник не стал, подкрепив свои слова ещё несколькими золотыми, отрезав ими лишние вопросы. Уточнив момент отплытия, Холивар спустился к гробу и первым делом намертво прибил крышку к корпусу теми самыми серебряными гвоздями, которые купил в городе. Он не знал, удержит это варка внутри или нет, но ему было намного спокойнее от той мысли, что Конио останется лежать там, где лежит, не сумев выбраться наружу в полутёмное, пропахшее сыростью и солью помещение грузового трюма.
- Вот и славно, - довольно протянул Флэйм, любовно оглядывая свою работу и заваливаясь в подвесной гамак, заботливо принесённый сюда каким-то матросом.
По его расчётам, они должны были добраться Шебердема до наступления темноты, а это означало только то, что Высшие варки уже вряд ли смогут дотянуть до них свои загребущие лапы. Ночью же он планировал удержать Конио в гробу, от греха подальше и подальше от своей задницы, а остальное было уже делом времени. Вот только времени у Лиса оставалось не так много, как он думал, но животное предчувствие неизбежного, заставляло двудушня торопиться и стараться добраться до старого мага быстрее, чем мог наступить тот загадочный час.

X век эры Тарнас