У этого громили нервы были, похоже, еще крепче, чем у самого Фердинанда. Ведь он и ухом не повел, будто слышал вопрос. Казалось, он вообще смотрит куда-то сквозь аристократа и ни единая мысль не блещет в его куцем мозге. Правда, всё быстренько пояснил кучер, который словно невзначай оказался у дверцы кареты.
- Зря Вы у него спрашиваете, господин. Он немой.
- Ну тогда понятно, - Фердинанд откинулся на спинку кресла и повернул голову в сторону кучера, слушая то, что он продолжал говорить после.
- А про казнь то, с утра всех подписанных преступников на Восточной площади казнят. Многовато что-то у нас их скопилось.
- Казни? - переспросил Фердинанд обеспокоенно. Тотчас же перед его глазами мелькнула картина, где Фейри на шею набрасывают висельную петлю. Мотнув головой и отгоняя прочь нехорошие мысли, аристократ тут же спросил, - но это ж, должно быть, казнят только после суда и следствия? Обычных заключенных, кого бросили в темницу без доказательств, не станут же казнить, нет?
Скорее такими наводящими вопросами мужчина успокаивал сам себя. В Аккаде так дела быстро не делаются. Кто его знает, конечно, какие законы в Торланмеле, но Фердинанд надеялся, что тоже не такие варварские. Одно дело бросить человека в темницу - это еще можно обжаловать в судебном порядке. И совсем другое по навету каких-то бешеных старушек казнить ни в чем не повинного человека. Жизнь-то обратно уже не вдохнешь...
Так или иначе, а Фердинанд заметно занервничал. Он то и дело поглядывал на часы, надеясь, что до утра успеет со всем разобраться. Даже если Фейри и не собираются завтра казнить, все равно аристократ почувствует себя спокойно только тогда, когда они вдвоем очутятся от этого места далеко-далеко.
"Где же этот чертов Ростард? Сколько можно там возиться? Мне ведь нужно поскорее вытащить Фейри из темницы", - Фердинанд елозил на своем сиденьи, постоянно выглядывая в окно с надеждой увидеть возвращающуюся от особняка фигуру аристократа.

В ответ на слова кучера Фердинанд незаметно ему кивнул и как бы невзначай провел рукой по карману, понадеявшись, что мужик поймет. Фердинанд не знал, куда его привезли и зачем, но пути к отступлению на всякий случай готовить нужно. Да и в незнакомом городе аристократ бы неделю разыскивал в одиночку дорогу к тюрьме, а если подкинуть кучеру пару золотых, тот домчит его, куда нужно, в мгновенье ока.
Ростард вскоре вернулся и пригласил Фердинанда следовать за ним. Тот подчинился, не задавая лишних вопросов и решив, что сейчас и так ему всё разъяснят. Практически равнодушный к роскоши, хоть и ценящий хорошие вещи, Фердинанд мимоходом отметил богатство дома и изысканность вкуса, но тут же забыл и о колоннах, и о дорогой мебели, войдя в кабинет к человеку, с которым ему и следовало договориться по указу отца.
- Добрый день, ах, что я говорю!  Вечер! Как Вам понравился Торланмель? Присаживайтесь!
- Господин Шегрет, - сдержанно улыбнулся Фердинанд, принимая предложение присесть и облюбовав для себя одно из глубоких мягких кресел. - Сложно сказать, что он мне понравился. Стоило мне переступить через городские ворота, как нас с моей проводницей как каких-то преступников схватили и притащили в казематы. А девушку так вообще бросили за решетку, - скользнув взглядом по протянутому стакану, аристократ чуть недовольно поморщился, но отказываться было невежливо, поэтому в руку он его взял. - Документы? Документы остались в моей сумке, которую мне даже взять не позволили. Надеюсь, ваши доблестные стражи торланмельские не подчистят там карманов.
В голосе Фердинанда сквозила добрая доля иронии, хотя к господину Шегрету она, конечно, не имела ни малейшего отношения.
- Мне бы хотелось как-то решить все эти вопросы, связанные с ошибочным арестом моей спутницы и той клеветой, что стража позволила отпустить себе в мой адрес. Признаться, я удивлен и разочарован подобным поведением, - аристократ напустил на себя оскорбленный вид, - в Аккаде с представителями наших с вами кругов, господин Шегрет, никто не позволяет так себя вести. Распустилась в Торланмеле стража, распустилась...
За разговором Фердинанд незаметно отставил нетронутый бокал с вином на стол. Торланмельского аристократа нельзя было винить в том, что он не знал, как его аккадский коллега неприязненно относится к алкоголю.
- Я бы предложил следующее: сейчас я возвращаюсь за своей помощницей и своими вещами, мы переночуем на постоялом дворе, отдохнем, а утром я приеду к вам со всей необходимой документацией. Думаю, я займу у вас немного времени, там нужно всего-то несколько ваших подписей и гербовых печатей.

Фердинанд от негодования чуть не поперхнулся. Одно дело - слышать чушь из уст стражи, а другое дело - от хорошего знакомого своего отца, от его делового партнера из высшего общества, с которым вот-вот должен быть заключен важный контракт. Но Шегрет, наверное, ошибается, если считает, что для Фердинанда подписание каких-то бумажек о поставках лошадей важнее, чем жизнь и безопасность Фейри.
- Нет уж, так дело не пойдет, - аристократ решительно поднялся на ноги. - Эта девушка ни в чем не виновата, я могу поручиться за нее собственной жизнью и честью своей семьи. Она - не преступница. И если на то уж пошло, у вашей общественности нет никаких доказательств, что убийство совершила она. Задета моя честь или нет, мне в данном случае абсолютно безразлично. И если вы, уважаемый и известный в Торланмеле человек, друг моего отца, не верите моему слову и не можете помочь вытянуть из-за решетки ни в чем не повинную девушку, тогда я буду пытаться сделать это сам. У меня тоже есть связи, деньги и определенное влияние.
Это всё Фердинанд проговорил на одном дыхании и совсем не подразумевал никого, чтобы запугивать. Больше всего на свете ему не хотелось, чтобы Фейри пострадала. И в особенности - пострадала из-за него.
- Как я уже говорил, у вас есть две кардинально противоположные точки зрения, - взяв себя в руки и более-менее спокойно проговорил Фердинанд. Он мельком оглядывался, присматривая для себя пути к отступлению, если договориться не удастся и придется действовать самому. - То, как вам изложили историю жители той деревни, которые, к слову, являются отпетыми еретиками и совершают человеческие жертвоприношения. И то, что говорю вам я, который с помощью своей спутницы с трудом избежал той же участи.
В который раз Фердинанд пожалел, что не забрал дневника с портретом из того жертвенного подвальчика с алтарем. Сейчас бы, предъяви он такие доказательства, не было никаких проблем с освобождением Фейри. Наоборот, гнусные старики сидели бы за решеткой и дожидались для себя утренней казни.
В этот момент в дверь постучали, и вошедший слуга принес сумку, которую Фердинанд тут же взял. Он хотел бы поскорее справиться с этим делом, если уж Шегрету оно казалось важнее жизни невинной девушки.
- Документы, - аристократ заметно торопился, быстрыми движениями извлекая из сумки аккуратно сложенные листы и подавая их в нужном порядке Шегрету для ознакомления и подписи. - С моим отцом у вас, полагаю, уже всё оговорено. По крайней мере, он сказал, что документы составлялись по обоюдному согласию.

В противовес Фердинанду, который разговаривал относительно спокойно, хотя и под влиянием эмоций, Шегрет взорвался целой тирадой гнева, чуть ли не слюной брызгал. Поначалу Фердинанд не мог взять в толк, какого черта этот человек ведет себя как полоумный. "Неужели отец ведет свои дела всегда с подобными нездоровыми на голову личностями?" - но внешне молодой человек лишь слегка выразил недоумение, приподняв одну бровь. С другой стороны, в его душе начала закипать злость. Он не переносил, когда кто-либо повышал на него голос. Ни родители, ни начальство, ни уж тем более какой-то неизвестный и совершенно не ознакомленный с истинным ходом дела торланмелец.
- Даже так? - убийственно спокойным голос поинтересовался Фердинанд, когда Шегрет замолчал. Взгляд зеленых глаз, наконец, разглядел человека, изображенного на портрете, и Фердинанд чуть было не поперхнулся во второй раз. Не узнать того, кто был главным действующим лицом, главным злодеем, вырезавшим подчистую ту первую, призрачную деревню, кому, как какому-то божеству, приносили жертвы обезумевшие старички, было невозможно.
"Этого не может быть..." - только и подумал Фердинанд, с трудом сдержавшись, чтобы не сдернуть полотнище со стены и не разбить его о голову Шегрета.
- Вот это..., - кивком указал он на портрет, а в голосе сквозила горькая ирония, - ваш прапрадед?
"Сочувствую"

- И Вы суете мне под нос свои документы, считаете что я после всего этого так просто их подпишу?! Да теперь Вам придется делать немалые уступки, чтобы я решил дело в ВАШУ пользу!
Эти напыщенные речи, чуть ли не лопающиеся от гнева, просто вывели Фердинанда из себя.
- С чего вы решили, что мне нужно ваше заступничество? - ледяным тоном спросил он. - За мной нет никакой вины, а вот по возвращению в Аккад я лично займусь всей вашей подноготной. С таким-то прапрадедом... И да, вот это... - Фердинанд демонстративно поднял документы перед собой и с хрустом разорвал их на несколько частей, после чего бросил на ковер под ноги Шегрету, - можете засунуть себе в...
Договаривать куда, он не стал, предполагая, что и так всё ясно.
- Советую хорошенько подчистить вашу репутацию, ибо когда я вернусь в этот дом в следующий раз, со мной будет документ для вашего ареста. А теперь всего доброго. У меня еще дела.
Подхватив сумку и воспользовавшись тем, что никто не являлся препятствием к выходу, Фердинанд сначала быстрым шагом, а затем бегом выбрался из дома, сада и змеей юркнул в дожидавшуюся карету.
- Скорее к тюрьме. Деньги не проблема, если доберемся туда раньше этих, я вас щедро вознагражу.

"Оружие.. оружие..", - Фердинанд лихорадочно копался под сиденьем в скачущей по частично неровной дороге карете. Нашел короткий меч и пару зазубренных ножей. Ножи отбросил, меч взял, прикинул центр тяжести, взмахнув оружием перед носом и чуть не напоровшись на лезвие сам, когда карету в очередной раз качнуло.
О том, что задание провалено, что в Торланмеле начудили с горой, аристократ сейчас даже не задумывался. У него в голове крутилась одна-единственная мысль: Фейри, что с ней?
Уже подъезжая к знакомому зданию стражи, Фердинанд  понял, что там что-то происходит. Он выглянул из окошка, всматриваясь в происходящую кутерьму, и совершенно случайно различил мелькавшую тут и там худенькую фигурку. Карета затормозила так резко, что Фердинанд чуть не вылетел из нее через окно. Схватив меч, он бросился было на выручку своей проводнице, но все же задержался на несколько секунд, чтобы сказать пару слов кучеру.
- Спасибо вам огромное. Я оставил кошелек на месте меча. А теперь можете уезжать, из-за нас у вас могут быть проблемы. Я же должен забрать свою.. спутницу...
- Что-то мне подсказывает, что вам еще пригодится моя карета, господин, - кучер кивнул в сторону драки и принялся разворачивать карету так, чтобы можно было умчаться отсюда без помех.
Фердинанд, не говоря больше ни слова, бросился вперед. Он видел, как упала Фейри и как на нее, словно стадо голодного зверья, набросились стражники. Фердинанд не собирался драться тут со всеми. Он запрыгнул в центр потасовки, наотмашь ударив мечом в одну и в другую стороны, воспользовался секундным замешательством, чтобы подхватить на руки девушку, которая то ли потеряла сознание, то ли была просто оглушена, то ли ранена. Фейри показалась ему легкой пушинкой, а может, это боевой азарт придал сил, кто знает...
Со всех ног Фердинанд бросился к воротам и в самый последний момент наподдал ногой по затвору, так что решетка ворот опустилась, отрезав беглецов от преследователей. Мужчина скользнул в предусмотрительно оставленную открытой дверь кареты, и кучер хлестнул по крупам лошадей. Карета сорвалась с места и вновь полетела по городским улицам.

Фердинанд, бережно уложив девушку на свои колени и придерживая ее одной рукой, а второй держался за специальное предназначенное для этого крепление на потолке.
- Фейри, - тихо позвал ее мужчина, чуть склоняясь над ней, чтобы можно было лучше различить лицо в полутьме кареты. Она никак не реагировала, ему показалось, что она бледная, даже какая-то восковидная. - Это всё из-за меня..., - с тоской протянул Фердинанд, прижимая девушку к себе. Почему-то он не догадался проверить пульс или дыхание. Но зато самые плохие предчувствия уже лезли в его голову, и от этого внутри всё разрывалось от необъяснимой боли.
Дорога вроде бы выровнялась, теперь не нужно было держаться за поручень, и Фердинанд занял свободную руку тем, что медленно проводил ладонью по волосам и щеке Фейри.
- Очнитесь... только не умирайте, - шептал он как заклинание и сам не понимал, что за слова срываются у него с языка, - пожалуйста... уже всё позади.

Пока в его руках была Фейри, все никак не приходящая в себя, Фердинанд не обращал абсолютно никакого внимания на то, что творилось вокруг. Где-то задней мыслью вертелось на задворках сознания воспоминание о чем-то, спасшем аристократа от пары арбалетных болтов в спину. Но сейчас важнее всего было состояние девушки. Фердинанд даже головы не поднял, чтобы посмотреть, кто заглянул в окно, а то, что кто-то заглядывал, он различил боковым зрением.
Карета неслась по улицам. Казалось даже, что лошади сейчас просто падут от изнеможения из-за такой безумной скачки. Куда везет их кучер? Об этом Фердинанд тоже не подумал. Наверное, самые животрепещущие вопросы выпадали из головы мужчины, когда всё заслоняло осознание того, что с Фейри случилось то, что по сути должно было случиться с ним. Он не пострадал только благодаря своему происхождению.
"Но разве ж такова справедливость, чтобы судить только по происхождению?" - подобные мысли кололи Фердинанда не хуже ножа.
- Фейри, Фейри... - постоянно звал он девушку, надеясь, что она очнется, услышав его голос. Хотя, конечно, его целебную силу аристократ точно уж преувеличивал. Наверняка Фейри была зла и возмущена, когда ее бросили в тюрьму в то время, как Фердинанда нет, хотя, если говорить уж по правде, вина их была одинакова.
Но вот ее веки дрогнули, а на губах мелькнула улыбка. Значит, всё должно быть в порядке.
- Ох, слава богам, вы живы, - с огромным облегчением выдохнул Фердинанд, притягивая Фейри к себе так, что ее лоб и одна щека прижались к его шее. Через несколько секунд отстранившись, чтобы видеть лицо девушки, аристократ тихо проговорил, - сейчас не думайте ни о чем. Потом я расскажу вам всё, что произошло. Лучше скажите... если можете говорить, как вы себя чувствуете?

Руки наливались приятным теплом и вскоре стали совсем горячими и от такого близкого присутствия девушки, и от всей этой лихорадочной ситуации в целом. Фердинанд немного отстранился, опасаясь быть чересчур уж навязчивым, ведь после той ночи в гостинице он и Фейри редко даже каким словом перебрасывались, и ему казалось, что их отношения снова возвращаются к тем прохладно-нейтральным, какими они были в течение всего пути. Так что сейчас Фердинанд, с одной стороны, даже и не хотел, чтобы Фейри приходила в себя - ведь так она покоится в его объятьях, и он может безо всякого стеснения смотреть на нее, прикасаться к ее коже и волосам. И когда девушка открыла глаза, то подсознательно Фердинанд уже ожидал, что она тут же отпрянет от него.
Но этот жест, когда ее рука сомкнулась с его, отбросил все сомнения. Мужчина слегка сжал ее пальцы в ответ и чуть улыбнулся краем губ.
- С Вами гораздо лучше.
Его щеки слегка порозовели. Хорошо, что полутьма скрывала это, но не смогла скрыть легкой дрожи в голосе, когда Фердинанд снова заговорил.
- Я вас больше не оставлю...
- Где мы?
Он поднял голову, чуть подавшись вперед, чтобы в окно разглядеть мелькающие улицы. Потом снова сел на сиденье, так и не разжимая объятий и даже чуть покачивая на коленях девушку.
- Не знаю, - простодушно улыбнулся Фердинанд, глядя на Фейри. - Один добрый человек помог мне с каретой, но куда он нас везет, не знаю. Наверное, высадит где-нибудь поближе к выходу из города.
"У нас больше нет лошадей, нет никакого оружия, кроме этого меча, ничего нет. Только деньги остались и вся мелочевка, что была в моей сумке. Придется добираться в Аккад на перекладных. Но это, конечно, только когда Фейри будет чувствовать себя хорошо для дороги", - вслух аристократ говорить ничего не стал, не хотел расстраивать плачевным положением дел свою спутницу.
Карета ощутимо замедлила ход и вскоре остановилась. Фердинанд услышал снаружи голоса, один знакомый - кучера, а второй - нет, и понятное дело, что насторожился. Вдруг кучер совсем их не спасать вез, а на какую-нибудь местную виселицу!
Но по смыслу разговора Фердинанд понял, что здесь всё не так и просто. Похоже, и он, и Фейри вляпались в какую-то местную интригу.
- Ох, простите, - голова кучера показалась в оконном проеме, а извинения звучали так, будто парочку застали в какой-то интимной ситуации. Но он быстро взял себя в руки и поинтересовался состоянием девушки.
Фердинанд немного ослабил свои объятия, чтобы Фейри могла спокойно их покинуть, если желала.

- Конечно, справимся. У меня еще остались деньги, - тихо шепнул Фердинанд в ответ. Даже если учесть, что по дороге пришлось истратиться, да и по совести следовало бы заплатить кучеру за помощь, все равно остатка бы хватило, чтоб, затянув пояса, добраться до Аккада на съемном экипаже. А рядом с Фейри - теперь хоть пешком.

Вместо того, чтобы выскользнуть и сесть рядом на сидение, девушка лишь еще сильнее прижалась к мужской груди, а одной рукой обвила его шею. Фердинанд легко улыбнулся и снова обнял ее, чуть приподнимая, чтобы Фейри не лежала, а полусидела теперь на его коленях. Кучер, то и дело отводя взгляд от представившейся ему картины, смущенно предложил своим пассажирам выйти из кареты и следовать за ним, причем пообещал, что опасаться ничего не следует.
- Конечно. Сейчас, подождите минутку, - отозвался Фердинанд и взглянул на Фейри. Он только хотел спросить, сможет ли она идти сама, как девушка его опередила, шепотом попросив о маленькой деликатной услуге.
- С удовольствием, - охотно кивнул мужчина. Еще немного времени держать ее на руках - что может быть лучше? Поднимая ее легкое тело, Фердинанд сам себе удивлялся, удивлялся тому, как кардинально и плавно поменялось его отношение к Фейри. Если в самый первый день встречи он даже не смотрел в ее сторону, негодуя, что к нему, как к маленькому ребенку, приставили няньку, то сейчас даже миг, когда нужно было отвести от девушки взгляд, казался ему бесконечным и мучительным.
Фердинанд пристроил сумку на одно плечо, подхватил Фейри и выбрался из кареты наружу. Он покосился на человека в форме, которую в ночной темноте сложно было разглядеть, но ничего не сказал. Прошел вместе со своей драгоценной ношей в дом, вслед за женщиной, наверное, хозяйкой, к указанной ему двери, и там уже бережно уложил Фейри на мягкий диванчик, а сам сел рядом, не выпуская из своей ладони маленькую девичью ручку.
- Тут вам должно быть удобнее, - ободряюще улыбнулся Фердинанд, после чего повернул голову в сторону сопровождавших их людей в ожидании того, что они могут сказать. А сказать, вероятно, было что, иначе зачем нянчиться с совершенно незнакомыми, да еще и обвиненными в убийстве чужеземцами?

"Мы похожи на... на пару", - подумал вдруг Фердинанд, перехватив взгляд, которым бывший кучер, а теперь, как оказалось, маг по имени Дороше Вертанг, наградил своих гостей. Наверное, он именно так и решил для себя, ибо слишком уж хлопотал о Фейри Фердинанд, слишком рьяно бросался на ее спасение и ради этого сорвал важную сделку, которая собственно и являлась целью всего путешествия. Да и сейчас молодые люди находились рядом, держались за руки и то и дело одаривали друг друга внимательными взглядами. Фердинанд поначалу насторожился, ожидая, что опять (как в случае со стражниками и господином Шегретом) в его сторону полетят насмешки, что мол он, аристократ, занимающий высокое положение в обществе, нежничает с какой-то простолюдинкой. Но господин Вертанг говорил исключительно о деле, и Фердинанд вскоре перестал подозревать его в каких-то лишних мыслях, сосредоточившись на теме беседы.
А говорили о Шергете. О его нечистых махинациях, о том, как он одним своим присутствием пятнает и репутацию своей семьи, и всей аристократической братии.
Фердинанд слушал молча, рассеянно поглаживая большим пальцем тыльную сторону кисти Фейри. Хотелось добавить информации о той деревне, но в прошлый раз ему не поверили (а даже если и поверили, то Шегрету было невыгодно об этом упоминать). Вертанг, конечно, был совсем на другой стороне, от него, может быть, и можно было бы добиться восстановления справедливости. И Фердинанд решился. Он вкратце пересказал их с Фейри злоключения в кошмарной деревне безумных старичков, поглядывая изредка на девушку, дабы она поправила его, если он ошибется. Добавив, что доказательства всех этих слов можно найти в подвалах самих домов, Фердинанд замолчал, ожидая реакции мага.
В комнату вскоре проникли ароматные запахи еды, и мужчина вдруг вспомнил, что с утра они с Фейри даже не видели ничего съестного. Девушка слабым голосом попросила воды, и Фердинанд, взяв у слуги стакан, приподнял ее под лопатки и придержал, пока она пила.
- Если потребуются наши свидетельства, то лично я готов их дать, - сказал аристократ чуть позже. - И вообще всячески содействовать расследованию. Посадить за решетку или даже подвести под плаху этого... "подонка"... человека - меньшее из того, что заслуживает он сам и чего заслуживал его предок, которым он так гордится. Но можно еще немногим обременить вас, господин Вертанг? Как видите, моя спутница не очень хорошо себя чувствует. Не могли бы вы выделить ей комнату, где она могла бы отдохнуть? А потом мы продолжим нашу беседу.

- Скорей всего так и есть, - удрученно согласился Фердинанд следом на слова Фейри о сокрытии преступниками улик. - В который раз я корю себя, что не забрал с собой тот дневник и портрет. Но попытаться обнаружить их еще можно. Если эти крестьяне так почитают человека по имени Белендор, то они не станут уничтожать все, что с ним связано. Скорее спрячут. А то, что спрятано, всегда можно найти.
Уложив снова на диван девушку, Фердинанд поймал ее благодарный взгляд и сияющую улыбку. Не смог не улыбнуться в ответ. И если б сейчас никого не было в комнате, кроме них двоих, то может быть, на одной улыбке и мягком касании пальцев мужчина бы не ограничился. Он даже чуть наклонился к ней, но вовремя опомнился, чтобы снова выпрямиться и как ни в чем не бывало невозмутимо дослушать все, что говорил господинг Вертанг.
- Вы можете остановиться у нас братом на любой срок!  Еда, помещения - все в вашем распоряжении. Я распоряжусь, чтобы вам подобрали с утра одежду. Ваши вещи и лошадей приведут с утра.
"Все-таки остались в Торланмеле нормальные люди, с которыми можно спокойно и конструктивно вести диалог".
- Благодарю вас, за всё, - вслух сказал Фердинанд. Теперь ему его прошлое предложение о достойной оплате помощи кучера казалось глупым и совершенно неуместным. Но и оставлять добрые дела без благодарности не хотелось. - Как мне вам отплатить за вашу помощь? Помимо исполнения вашей просьбы. На совете я обязательно буду присутствовать. Если Фейри будет себя плохо чувствовать, то ей, надеюсь, можно будет остаться в кровати? Или тольно моих свидетельств будет недостаточно?

Вскоре вошедший слуга объявил, что комната для гостей готова.
"Комната? Одна? - Фердинанд не знал, радоваться ему этому факту или печалиться, или быть может, он ослышался? - Если так, то даже лучше, я смогу быть рядом, пока Фейри сама того захочет".
Поначалу он хотел спросить, нужна ли ей и дальше его помощь носильщика, но побоявшись услышать ответ "нет", попросту снова поднял девушку на руки, причем с таким довольным видом, как будто всю жизнь только об этом и мечтал.
Слуга провел в комнату для гостей, где уже были зажжены свечи, горел камин, согревая воздух, а также на столе был сервирован ужин. Дверь закрылась, и теперь Фердинанд и Фейри остались одни. Он поднес ее и уложил бережно на большую двуспальную кровать, подтянул пышные подушки, чтобы было удобнее, и быстренько стянул с девушки обувь, чтобы укрыть ноги одеялом.
- Больше никаких драк, никаких сражений, и уж тем более я не позволю вам отдуваться за меня. - Фердинанд отошел к столу, проверяя, что там приготовили им повара господина Вертанга, после чего на подносе принес еду Фейри прямо к постель и поставил его ей на колени. - Здесь есть смежная комната с диванчиком. Я буду там ночью, если вам понадоблюсь.

- Да, и тут вы тоже правы, - в который раз согласился Фердинанд. Сам бы он, наверное, и не додумался, что изъяв улики с места преступления, вину преступников доказать было бы уже сложнее. "Что бы я без вас делал. Скорей всего напутал бы только всё, если б вообще оказался полезным", - он кивнул и в ответ на слова Фейри, и в ответ на свои мысли. Вот только с господином Вертангом благородная сторона аристократической души согласиться не могла. За добрые поступки следует щедро отплачивать. А если уж маг спас им с Фейри жизнь, то тут даже внушительной суммой денег не обойтись. Да и нужны ли Вертангу деньги? Судя по его поведению и занимаемой должности - вряд ли. И может быть, он воспримет это как личное оскорбление, если Фердинанд начнет настойчиво совать ему в руки кошелек? Нет, тут нужно что-то другое...
"Подумаю об этом еще".
Но сейчас он мог думать только о Фейри и состоянии ее здоровья. Она ему показалась чересчур бледной, да еще и синяк наливался на одной стороне лица. Но даже в таком виде Фердинанд с трудом заставлял себя отводить взгляд, мысленно отпуская себе пинок за пинком и говоря, что выражение чувств на людях не пристало человеку его круга, да еще и непонятно, как отнесется к этому сама Фейри. Однако раз за разом он ощущал от девушки словно какую-то поддержку, одобрение и ожидание. Может быть, он сам себе это уже придумал, а может быть, внутреннее чутье не врало, шепча, что такие долгие взгляды в его сторону неспроста.

В комнате, едва только за молодыми людьми закрылась дверь, будто бы опустился какой-то особый колорит. Краски стали ярче, воздух жарче, и теперь было не так неловко мужчине поглядывать на Фейри, хотя щеки его до сих пор не вернули своего привычного цвета. Фердинанд старался больше суетиться, чем-то занять и себя, и свои руки, лишь бы не выдавать волнения. А оно было, и непонятно вообще откуда взялось.
- Фердинанд!
- Да? - мгновенно отреагировал он, отметив про себя, что, кажется, Фейри впервые назвала его по имени, а не господином Порше.
- Присядьте, Вы так же устали и, конечно же, голодны!
- Кто о ком заботится, а? - шутливо пожурил он девушку. - Не волнуйтесь, я отдохну и перекушу, когда вы заснете.
Но Фейри все равно перехватила его руку и легким потягиванием вниз заставила его опуститься рядом на кровать. Он постарался ненавязчиво отнять руку, чтобы поменять ее на другую. Почему-то ему очень не хотелось, чтобы Фейри прикасалась к перчатке-протезу, и уж тем более он бы ни за что не снял ее при девушке.
- Знаете..., - начал Фердинанд, глядя Фейри в глаза, но потом стушевавшись, отвернулся к окну, - я был против того, чтобы вы сопровождали меня... Так настоял отец. А я... - стыд залил его щеки пуще прежнего, да и слова давались с трудом, - ...я говорил о вас ужасные вещи, даже ни разу не видя. Простите за это.

- Да, я помню, помню, - неохотно проговорил Фердинанд. Напоминает о том, зачем она к нему приставлена? Или намек на то, что за получит деньги за то, что находится рядом с ним? - Но разве это запрещает и мне... иногда... заботиться о вас? - почему-то последние фразы дались ему с трудом, как будто он подсознательно ждал, что вернется та, бывшая Фейри, которая напустит на себя неприступный вид, одарит собеседника холодным молчанием и еще более холодным взглядом. И потому, словно стараясь опередить это, Фердинанд быстро добавил, - конечно, если вас это смущает или неприятно, то другое дело. Не хотел бы показаться назойливым...
"Ну вот, опять я начинаю нести чушь. Выгляжу побитым котенком. Надо взять себя в руки, хватит уже корчить из себя расчувствовавшуюся старушку. Фейри точно подумает, что с головой у меня не всё хорошо", - но несмотря на попытки настроить себя на более прозаичный и менее эмоциональный лад, Фердинанд все равно заговорил о том, почему с таким подозрением относился к девушке раньше. И в ответ услышал, по какой причине сам становился объектом такого холодного отношения, почти что презрения, Фейри.
- О боги, - Фердинанд, даже несмотря на дружеское пожатие, отнял руки, чтобы закрыть ими лицо, уперев локти в колени. - Представляю, что довелось вам услышать...
И если раньше ему было стыдно за свои слова, то теперь было стыдно и за то, что он, не понимая истинной причины такого отношения (как он думал - незаслуженного) к себе, считал Фейри заносчивым снобом.
"Квиты? Моему поступку нет никаких оправданий", - вряд ли бы Фердинанд на самом деле корил себя так, будь на  месте Фейри кто-нибудь другой. Но с ней всё было как-то иначе...
Мужчина поднялся с кровати, выглядя расстроенным и виноватым.
- Ужинайте, - коротко кивнул он на поднос с остывающей едой. - Я буду в соседней комнатке. Не стесняйтесь звать меня, если понадоблюсь.
Он прошел в маленькую комнатушку, где из мебели был только мягкий диван да журнальный столик, и вытянулся во весь рост, закинув ноги на быльца дивана, а руки - за голову, и устремил взгляд в потолок.
"Это же надо... ты сам виноват, что она была такой с тобой. Была раньше, да. А сейчас? Сейчас, мне кажется, всё по-другому. Как же хочется... повторить..." - Фердинанд закрыл глаза, и в памяти промелькнул тот краткий миг, когда они с Фейри лишь на секунду поцеловались, когда были так близки, хоть это и было совсем мало по времени.

Лежа на диване с закрытыми глазами, Фердинанд предавался своим отчасти безрадостным мыслям, отчасти чудесным воспоминаниям. Он настолько ушел в себя, что не услышал бы, как вошла Фейри, даже если б на ней была обувь. А так, босиком, девушка совершенно бесшумно появилась в комнате, также бесшумно открыла дверь. Спохватился Фердинанд, что он здесь уже не один, только когда почувствовал, что край дивана прогибается. Открыв глаза, молодой человек в мгновенье ока принял сидячее положение и поначалу не нашелся, что сказать. Появления Фейри здесь он уж никак не ожидал. Но то, что девушка покинула постель, хотя была еще слаба, было причиной, чтобы отругать ее за это. Собственное, Фердинанд был готов уже подняться, чтобы обратно в который раз отнести Фейри на руках, но она заговорила первой.
- Прошу прощения за вторжение...
- Вы же еще слабы. Могли бы просто позвать меня.
Она не обратила внимания на эти слова. Видимо, пришла специально, чтобы сказать что-то. Что-то важное. Фердинанд весь напрягся, он всегда ожидал худшего.
- Но мне кажется, что мы повторяемся. Только в этот раз я догоняю Вас. И кроме того на мне есть одежда, а не только одеяло, - легкая улыбка появилась на ее губах, и от этого аристократ понял, что дело здесь совсем в другом. Напоминание о том, в каком виде он предстал перед Фейри, когда они в прошлый раз ночевали вместе, заставило его в который раз покраснеть.
- Это ваше упущение, - с легкой иронией заметил Фердинанд, опуская взгляд на свои руки.
- Осталось только понять, догнала ли я Вас, или лес оказался темен и дремуч. Ведь мне совсем не хочется  приходить к тому же исходу, что и прошлым утром.
Мужчина вопросительно взглянул на собеседницу, сначала улыбаясь. А потом рассмеялся так, словно гора свалилась с его плеч. Как будто Фейри одной этой фразой так легко и просто расставила всё по своим местам.
- Я не убегаю от тебя, никогда не убегал, - тихо, но вполне отчетливо, чтобы можно было заметить перемену в обращении, проговорил Фердинанд. - Иди ко мне, - он протянул к девушке руку, обнимая ее за плечи и притягивая к своей груди. - Это же ты убежала от меня, - прошептал он Фейри на ухо, - я так и не смог тебя найти. Наверное, если ты сама не хочешь, то сделать это невозможно. А сейчас... ты сама решила меня найти?

Отредактировано Фердинанд (28.04.13 20:49:55)

Сейчас точно творилось черте что - и в этой комнате, и в голове Фердинанда, и в кутерьме обуревавших его эмоций. Отчетливо проступило ощущение дежавю. Только в прошлый раз все действия молодых людей были словно окутаны печалью, каким-то ощущением безнадежности, а сейчас, наоборот, сердце готово было выскочить из груди. Оттого, что от Фейри он слышал прямые слова, те, на которые он даже не смел надеяться, от этого Фердинанд чувствовал себя счастливым.
- Ты мой...
От ее близкого дыхания, тепла тела, от собственных ощущений и всколыхнувшихся мыслей по коже мужчины пробежала мелкая дрожь. И эти слова... В голове всё смешалось. Фердинанд не знал, что сказать, не мог подобрать ни единого адекватного слова. Теперь ладони девушки поднялись выше, до его затылка, и Фердинанд подался назад лишь на несколько сантиметров, чтобы можно было смотреть в карие, казавшиеся черными от расширившихся зрачков глаза. А ее голос раз за разом эхом отдавался в его голове: "Ты мой... Ты мой..."
- Фейри, - слегка улыбнулся Фердинанд, опуская руки до девичьей талии, мягкими и ненавязчивыми движениями водя по телу, впрочем, не позволяя себе никаких вольностей. - Ты позволишь повторить мне ту, по твоим же словам, глупость? Только теперь тебе не удастся убежать от меня. Я тебя не отпущу, - в качестве подтверждения своих слов Фердинанд крепко притянул девушку к себе, так чтобы между их телами вообще не оказалось свободного места. И между их губами тоже. Он поцеловал ее, мягко, аккуратно, но гораздо дольше, чем длился их самый первый поцелуй. И потом, снова отстранившись, разглядывал ее лицо, глаза, как будто по взгляду пытался что-нибудь прочитать. Голос разума пытался что-то там вякать, но, к счастью, за грохотом сердцебиения Фердинанд не смог различить ни слова. Да и теперь он не хотел слушать никого, кроме Фейри.