С каждой минутой обсуждения вчерашнего инцидента, Вирен раздражалась всё больше и больше. Собственно, она уже давно остыла и не собиралась в этом копаться. Поэтому слова Сильвена заставили её с облегчением выдохнуть и более не возвращаться к этой теме.

- Хорошо, что мы друг друга поняли. Инцидент исчерпан, о чем тут еще говорить? - смуглянка улыбнулась, наблюдая как Сильвен встает с кровати и направляется к выходу. Это всё? Хм, что-то мне не верится, что господин Фрей притащил сюда свою пятую точку только ради того, чтобы помириться и пригласить на ужин. Темные кошачьи глаза скользнули по комнате, будто белобрысый мог что-то спереть. Но нет, всё лежало на своих местах.

– Не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось, поэтому попросил за тобой приглядеть. И сразу звать меня, если что…, - сказал Сильвен неожиданно серьезно, останавливаясь рядом с девицей. Такие слова еще больше поразили аферистку, но она лишь коротко кивнула, будто этого и ожидала.

- Если что?.. А что же со мной случилось, что ты так скоро появился? - медовые глаза подозрительно прищурились. В головке красавицы уже во всю жужжали мыслишки. Меня "пасли" от самого особняка? Значит, про Мельгорна Сильвену должны были доложить... Знали, что мы вместе зашли в таверну...а то,что мы оба были в номере? Вирен пыталась представить, что об этом подумал Сильвен. Она не знала что этот Мельгорн сначала вышел из постоялого двора, скрываясь в тенях, а потом уже проектировался в номер аферистки.

- Ты идешь домой сейчас? - неожиданно спросила она. Это лучший вариант: пойти вместе с ним...этот фокусник может подстерегать меня за любым углом, а Сильфен вроде неплохо колдует... Подумала девица, ожидая ответа.

– Кстати, можешь мне отдать тот мешочек с монетами? Даю честное словно, что всю сумму верну, просто другими монетами.

На этот раз девица и не думала упорствовать. Все вещи как либо связанные с Мельгорном она хотела или уничтожить, или оказаться от них как можно дальше. Поэтому аферистка, не долго думая, схватила мешочек и протянула денюшки Сильвену. Казалось бы, ну только не она, такая жадная до денег и тут вдруг добровольно отдать...

- Даже не хочу знать, зачем они тебе и что ты будешь с ними делать, - улыбнулась шатенка, но последующие слова белобрысого про испуг заставили вновь прийти в себя. И с чего это такая проницательность? Черт, да это он в меня как через стеклышко глядит?!

Оставшись одна, девица спешно обулась, покрутилась перед зеркалом и вышла в коридор. В зале царила какая-то напряженная тишина. Хотя, может Вир и показалось, будто в воздухе витали нотки чего-то угнетающего. Она сдала ключ на место, замечая, что трактирщика подменил какой-то юноша, но не придала этому особого значения. По дороге к выходу пронеслась мысль о завтраке, но её ждали, тем более всегда есть возможность поесть в доме Фрея.

Открыв дверь, смуглянка вышла на крыльцо. Надеюсь, мы пойдем не пешком... Подумала аферистка, оглядывая сонный переулок. Затем ореховые глаза остановились на Сильвене. Вирен заправила короткие прядки волос за уши, не очень комфортно ощущая себя с мокрой головой на прохладной улице.

» Аккад » Дом археолога

Отредактировано Вирен (11.12.11 17:03:17)

— Вот так всегда. Только оставишь их в удовлетворённом томлении хоть на пару минут... — Только сейчас смешок коснулся лица мироходца, когда девушка вскочила и стремглав направилась к Трефу с явным намерением дать по наглой улыбающейся морде. Морда вовремя смекнула расстановку сил, путешественник выбросил вперёд руку и поймал недолетевшую оплеуху за запястье. Вот только после этого шутить дальше расхотелось — рука девушки была настолько горячей, будто Тай-Ри только что вышла из бани. Этот признак вкупе со странным цветом лица задавил всё желание продолжать игру.
— Да ты вся горишь! И вид у тебя нездоровый. Тебе бы к доктору... — Добавлять что-то о серьёзности своих заявлений Джерико не стал, тон говорил сам за себя. — Попутно всё объясню. Твои провалы в памяти — тоже не самый хороший признак. Раньше проблемы подобного рода были?

От рывка, с которым Джерико поднялся, кресло обиженно скрипнуло. Приоткрыв окно, мироходец украсил внешнюю сторону рамы чёрной точкой, туша сигарету, затем прикрыл окно. «А хороша. И молода. Хотя не чета Габриэле» — Треф усмехнулся сам себе, когда на пути к сумке бросил короткий взгляд на девушку. А из сумки вскоре показались всякие разности, полезные в дороге, в числе которых баночка с красной мерцающей жидкостью на пару глотков, и рядом пара таких же, но полных. Вот початая как раз и была отложена в сторону, дабы позже оказаться в руках у девушки.
— На день хватит. А вечером — под плед и тёплое молоко с мёдом. — Джерико удостоил девушку отеческим взглядом, закрывая сумку, — Покажешь город?

— Раз уж мы в городе, и он большой, и я собираюсь потратить некоторое время на его изучение... — Размышлял вслух мироходец, — полагаю, стоит перепаковать вещи. — выкладывая предметы скопом на пол вокруг рюкзака, затем складывая обратно, более аккуратно и компактно. Опять же, полностью забив арбалетный болт на то, что там есть ряд вещей, которые могут натолкнуть Тай-Ри на ненужные вопросы. Складной посудный набор, например. Выглядит он слишком неуместно для здешних мест. — В разных краях всё могут делать по-разному. Посуду в том числе.
Последними в рюкзаке скрылись медикаменты. Следом Джерико вернул тёмную шпагу обратно на пояс, у арбалета сложил дуги и отправил его в специальный отсек во всё том же рюкзаке, накинул плащ... И шляпу, куда ж без неё, родимой.
Тай-Ри тоже к этому времени уже собралась.
— Предлагаю не задерживаться здесь, у вас наверняка будут харчевни получше этой. — Предположил путешественник спускаясь в зал. Мимо стойки прошёл уверенной походкой, там маячил паренёк, которого Трефу тогда очень уж хотелось стукнуть головой больно-больно за привычку давать ложные свидетельские показания.
Улица. Рассветное солнце разгоняет ночную прохладу, обволакивает город своим светом, отчего улицы постепенно наполняются шумом...
— В Тэсен было весело на равнине. Там дули жуткие ветра, так что города приходилось укрывать магическими куполами, дабы не сдуло к чёртовой матери. Путешествовать между городами пешком — сущее самоубийство. Я счастливчик. Ночевал в поле всего одну ночь, впечатлений хватило на всю жизнь. Пришлось забраться в чью-то норку, и ночь пережидать там. Ну, как сказать, норку... Несколько жиденьких кустиков сплелись воедино, оставив под собой пространство. На утро их, к слову, унесло, меня же каким-то чудом не тронуло. Ещё были пустыни. Тоже интересно. Днём солнце палит нещадно, приходится пить много воды, дабы не погибнуть от обезвоживания. Ночью же... Ночью пустыня расцветает. Множество разнообразных цветков, больших и маленьких, ароматных и не очень, и большинство из них хищные... Да-да, не удивляйся, там цветок, пытающийся прихватизировать твою ногу себе на обед — вполне обычное явление. Шпага обычно спасает.
В таком монологе Треф даже не заметил, как вышел на одну из главных, судя по оживлённости, улиц города.

»»» Улицы и переулки

"Кружка Фортуны" ---> "Кривая Подкова"

Место, о котором говорила официантка из корчмы, оказалось совсем даже не ночлежкой, как ожидал Оксолье, это был полноценный постоялый двор, о чем говорил весь его вид и снаружи, и внутри. В конюшне похрапывали лошади, горело уличное освещение, озаряя легким голубоватым светом тяжелую входную дверь. Мотыльки собрались на свет и их тени метались по дороге, изображая светомузыку. Внутри было пустовато, видимо, большинство посетителей уже улеглись на боковую. Пара дам, курящие какие-то крайне едкие сигареты, обустроили под себя стол в центре, еще несколько людей клевали носами за дальним столом, говорили что-то невнятное, заставляя громилу у входа бросать на них нетерпеливый взгляд.
У барной стойки в углу, рядом с которой виднелся проход на кухню, стоял мужчина, скучающим взглядом оглядывающий свои владения.
- Комнату, пожалуйста, - вежливо произнес двудушень, подходя к нему и сразу же вытаскивая пару золотых.
- Ужин, ванна, стирка? - уточнил заученно мужчина.
- Ванна бы не помешала, - согласился Ксо, выкладывая еще монету.
- Гризельда! Проводи, шестая комната, второй этаж. Ванна оплачена.
Вроде бы было и чисто и уютно в этом здании, однако альбинос чувствовал себя здесь как-то глупо, будто он нежданный или неугодный посетитель. Но юноша мысленно махнул на это рукой. Все, что ему сейчас нужно - это кровать! Господи, неужели такой предмет мебели вообще существует?
Миловидная девушка с таким грубым для ее черт лица именем впустила в шестую комнату клиента и, пока он переодевался за ширмой, набрала ему горячую ванну и разобрала постель.
- Мадам, - окрикнул ее Ксо, погружаясь в райское тепло воды. - Ко мне будет посетительница, она назовет меня Сводником, проводите ее сюда и не беспокойте нас до утра.
- За даму не уплачено, - с сомнением ответила Гризельда.
- Согласен, несправедливо, - высунувшись из ванной по пояс и дотянувшись до своих брюк, Ксо вытащил две монеты. - Этого хватит.
Официантка кивнула и удалилась, прикрыв за собой дверь.
Вода пыталась усыпить двудушня, но безуспешно. Сон сняло рукой. Он волновался. Давненько с ним такого не случалось. Альбинос нервничал, как ребенок, дрожь прошла по его телу, и ровно в этот момент раздался стук. И сразу же дверь раскрылась, впуская легкий прохладный поток воздуха, который сразу же вызвал у Ксо мурашки на руках, покрытых каплями воды. В этой девушке сразу же можно было узнать ту даму, с которой Оксолье успел пошептаться в "Золотой Розе", только она не была вульгарно одета и ничто в ее внешности не свидетельствовало о ее принадлежности к "свободным" девушкам. Не было этого чересчур яркого макияжа, не было туго обхватывающего корсета с глубоким декольте, не было и юбки, которая короче спереди, открывая колени, и которая тянется шлейфом сзади. Простые одежды и никакой замысловатой прически, волосы волнами падали на грудь. Ксо медленно поднялся из ванной, легко переступил на нее и холод дерева уколол его пятки. Юноша даже не стал прикрываться полотенцем, а дама стояла и рассматривала ничем не стесненное сверкающе бледное тело альбиноса.
- Ты готова? - почти шепотом спросил Оксолье, боясь выдать волнение.
Он получил в ответ короткий кивок и усмехнулся про себя, осознав, что девушка нервничает не меньше него самого. Судорога скрутила его тело на секунду и тут же отпустила, а бледная кожа стала покрываться шерстью. Ноги присогнулись, пальцы на руках тоже трансформировались, двудушень присел, его лицо вытянулось, нос смешно и в то же время ужасающе почернел. Еще секунда и перед девушкой "Розы" стоял белоснежный волк. Шерсть его лоснилась, на шее красовался кулон. И во всем его облике не поменялось только две вещи - цвет и глаза. Человеческие умные глаза не отрываясь смотрели, как на даме оседает ее одежда. Когда она скидывает блузу и брюки, невозможно уже разглядеть ее человеческого тела под иссиня-черной шерстью.
В комнате осталось два волка. Они смотрели друг на друга и, словно по сигналу, двинулись к кровати. Она не была рассчитана на двоих людей, но туда вполне могло поместиться два волка. Прыжок, не требующий особых усилий, и волки оказались на хрустящих, накрахмаленных простынях. Зашедший бы внезапно гость принял бы все происходящее за высшую степень извращения, но в этой комнате не случится сегодня ничего предосудительного. Волки свернулись клубками, тесно прижавшись друг к другу и скоро власть сна распространилась и на них.
Вот так почти всю свою жизнь Оксолье спал со своей сестрой. В одной постели, ощущая ее тепло. Два контрастных пятна. Только сестра была чуть крупнее этой женщины-на-ночь, ее шерсть была немного другого оттенка, матового, ее глаза имели другое выражение и вообще она была другой. Но тоска по родственной душе была сильнее, поэтому Ксо позволял себе такие глупости, покупая похожих девушек и проводя с ними ночь просто спя в одной кровати, без каких-либо намеков, без каких-либо неположенных мыслей. Да и не могли они, эти мысли возникнуть, уж больно похожих на сестру девушек двудушень находил.

<--- "Золотая роза"

Найти постоялый двор было не трудно - горожане всегда готовы указать путь чужеземцу на место для ночлега, чтобы он не маячил у них перед носом. Пройдя по совершенно незнакомым улицам казалось бы знакомого города, Рей добрался до заведения, носящего имя "Кривая подкова".

Как они, вообще, придумывают названия для своих забегаловок? Вот ещё бар "Синий нос" понятно, от чего своё название получил, а подкова-то тут при чём? Ну это ещё можно объяснить - тут у них и конюшня есть, но вот какого хаба она кривая?

Находясь в подобных философских рассуждениях, двудушник зашёл в здание. Помимо типичных для подобного заведения запахов, Рейнел учуял запах волка, и, как ему сейчас показалось, он точно такой же запах совсем недавно уже чувствовал. Оглядевшись, парень увидел своего недавнего знакомого из "Розы", к которому он и направился. Запах волка становился всё отчётливей, но только сейчас леопард сообразил, что он исходил от этого альбиноса.

Неужели мой новый знакомый двудушник?.. И как я сразу не смог распознать этот запах?

Не церемонясь, Рей подсел за стол к парню и поздоровался так, словно знал того уже вечность:

Ну, здравствуй! Удалось узнать чего-нибудь про подпольную жизнь города?

К великой радости Рейнела, альбинос вспомнил леопарда, хоть они и виделись до того всего один раз. И, к тому же, он не стал избегать разговора с ним, а напротив - активно поддерживал беседу.

- Ой, даааа... Время действительно летит, - задумчиво протянул Рей, думая о том, как быстро пролетели целых триста лет мимо него самого, - Порой совсем не ожидаешь, что оно так быстро куда-то помчится. Хмм... Так значит, этот Джерико вовсе не был тем источником информации, который ты искал? А жаль...

Рей подозвал девушку, работавшую в таверне и заказал для себя кружку яблочного сока, после чего вновь обратил внимание на своего собеседника. Упоминание о том, что блондин понял, что перед ним двудшник, вызвало широкую улыбку на лице Рейнела.

- Кто я такой? - начал говорить оборотень, отложив пока ответ на первый из прозвучавших вопрос, - Да, собственно, ты всё обо мне и так знаешь. На данный момент я всего лишь двудушник Рейнел, не имеющий ни работы, ни дома, ни семьи... А вот я, волк, не знаю даже твоего имени - может уладишь эту небольшую несправедливость?

Альбинос почему-то рассмеялся, поэтому Рей, скривив лицо, непонимающе посмотрел на него.

- Нуууу... К разряду обычных жителей меня трудно отнести... В последние день-два я вообще с трудом верю в то, что живу здесь и всё это вокруг настоящее, что этот мир существует не только в моём воображении. Что до мира подпольного... То скажем так - когда-то давно, о-о-очень давно, я имел честь считать себя частью этого мира... - загадочно прокомментировал замечание волка парень.

Его собеседник всё же раскрыл своё имя, да ещё и в придачу с прозвищем. В ответ на это Рейнел просто не мог не улыбнуться с выраженной приветливостью во взгляде.

- Ну, вот и все формальности улажены, так говорят? Приятно познакомиться... - двудушник остановился и задумчиво почесал голову, - И как мне тогда тебя называть, Сводник-Оксолье? Значит, мы оба недавние гости в этом городе, так получается... А мне вот и надеяться здесь не на что. Были у меня пара знакомых в Аккаде, к которым можно было бы обратиться за помощью, но увы - их уже вряд ли здесь сыщешь.

Сводник достал папиросу и закурил её, поэтому Рейнел несколько отстранился от него, вместе со стулом.

- Выходит, ты не знаешь, на долго ли останешься в столице?

- Ну-у-у, не настолько неприятно, просто слишком уж едкий запах у табака. Вот у нас в племени травы по-приятнее употребляли... - Рей улыбнулся, глядя на волка, - Значит, раз ты не против, то буду звать тебя Оксолье. А-то Сводник как-то хуже звучит.

Парень запрокинул кружку, чтобы выпить ещё сока, но оказалось, что там уже ничего не было, если не считать последней капельки, так лениво тянувшейся к нему. Отставив кружку подальше, чтобы рука по привычке снова к ней не потянулась, Рейнел сложил вместе перед собой руки, и продолжил разговор с интересным собеседником.

- А я не знаю, надолго ли я здесь. Впрочем, и идти мне помимо Аккада и некуда... Откуда я? Я с архипелага, - спокойно, как ни в чём не бывало, протянул кошак, но секунду спустя добавил, - С небольшого архипелага, к северу от Торланмеля... Я, вообще, уже давно покинул родину. Жил какое-то время в Аккаде, но потом... Потом я смутно помню, что было... Как будто несколько лет жизни моя память отказывается мне напоминать. Теперь вот я снова здесь, но это уже не тот город, к которому я успел когда-то привыкнуть.

После этой грустной нотки на какое-то время снова повисло молчание, которое вскоре было прервано вопросом Сводника.

- Как сказать, как сказать... Отец всегда считал меня бестолочью в том, что касается обращения с оружием и никудышным воином. Но кое-что вытворить с кинжалом или ножом я научился. Хотя уверенней я себя чувствую, когда приходится полагаться лишь на когти, да клыки. А к чему, собственно, такой интерес?